Золотое правило молчания. Галина Романова

моем.

      – Я сейчас приеду, – вдруг произнесла Холодова и отключилась.

      Саша глянул на часы. Четыре пятнадцать утра. Холодова приедет? В такое время?

      Холодова приехала. Ворвалась с большой дорожной сумкой в квартиру. Безошибочно нашла спальню, в которой спала, свернувшись клубочком, на его кровати Василиса. Тут же растолкала ее.

      – Поднимаемся, Стрельцова. Время бесплатного проживания прошло. Едешь домой.

      Василиса, сонно моргая, ничего не понимала спросонья. Она терла глаза и бормотала что-то бессвязное, что ей некуда ехать. Про страшные, подстерегающие ее на каждом шагу опасности, что-то еще говорила.

      Холодова ее не слушала. Расстегнув дорожную сумку, с которой пришла, она вывалила на кровать ее содержимое. Старенький спортивный костюм с начесом. Стеганая жилетка, спортивная шапочка, футболка, носки и дутики тридцать восьмого размера.

      – У меня тридцать шестой, – повертев их в руках, произнесла Василиса.

      – Ну извините, госпожа Стрельцова, в бутик ради вас не наведалась! – остервенело сверкнув в ее сторону глазами, выкрикнула Анна Витальевна. – Быстро переодевайся!

      – Идем, поговорим, – вытолкала Холодова Сашу из спальни. – И кофе мне свари, что ли.

      – Идемте, сварю вам кофе, Анна Витальна.

      Честно? Он был рад, что Холодова все так изящно разрулила. Он не хотел задаваться вопросом: куда она повезет Стрельцову в своих старых шмотках. Он хотел выпроводить обеих, закрыть за ними дверь и…

      И начать уже собираться в гости к маме. Ложиться спать смысла не было. Будильник он хотел заводить на семь утра.

      Он сварил кофе на двоих. Сел напротив своей начальницы. Как ни странно, бессонная ночь на ней никак не сказалась. Румяные щеки, горящие глаза, никаких синяков под глазами. А она ведь вчера выпивала, да еще как.

      – Давно отошла, Алекс, – заметив, что он с удивлением ее рассматривает, улыбнулась Анна Витальевна. – Я после твоего ухода не пила вообще.

      – Вы видели, как я уходил?

      – Конечно. Я с тебя весь вечер глаз не спускала. А о чем вы с Жоркиным сыном говорили?

      – Хотел незамеченным ускользнуть, да тут на меня как раз свет от прожектора упал. Пришлось откланиваться. Про вас он спросил. По-моему, ему было скучно.

      – Ну, не знаю. Отплясывал в какой-то момент как заведенный. И даже медленный с кем-то из экономистов танцевал. Я вот что думаю, Алекс… – Холодова обернулась себе за спину, убедилась, что Василисы нет, и прошептала: – Я ведь там оставалась после нее еще предостаточно. И никакого убитого мужика не видела. Два лаборанта потасовку устроили прямо в центре зала – видела. Один другому нос расквасил – видела. А вот чтобы начальника архива кто-то на танцполе зарезал… Нет! Не было такого! Может, она соврала?

      – Зачем?

      – Ну… Чтобы сюда к тебе пробраться.

      – Зачем? – все еще не понимал Саша.

      – Ну, ты совсем чудной, да? – вытаращилась на него Холодова. – Чтобы постираться, чтобы халатик твой на голое тело натянуть. Чтобы уснуть в твоей