Перфоманс для эльфийского сафари. Константин Шабалдин

уплетала запечённых на костре пещерных улиток с таким удовольствием, что Кривохмылу даже на душе как-то легче стало. Как будто не в бегах они, не в страхе великом добрались до песчаных пещер, а просто на пикнике рассиживают. Как будто сейчас выйдет из тени дядюшка Гнутонос и порадует байкой про доразливные времена. Как будто не было совсем недавно упоительного чувства всевластия, когда активированный Золотой Додека́эдр Це показал себя во всей красе. Эх, какой перфоманс можно было замутить, какой культурологический феномен создать! Бука мучительно размышлял, как ему теперь попасть на сафари. Например, можно назваться другим именем. Переодеться. Но куда рожу девать? По роже его теперь где угодно опознают… И что делать с Наташей? Она, кстати, закончила трапезу и довольно благодушно спросила у буки:

      – А зачем надо было так орать?

      – Чего орать? – не понял бука.

      – Ну вот это: «На север, на север!» Они же теперь знают, где нас искать.

      Кривохмыл взял улитку, понюхал и выбросил в костёр.

      – Знают. Но не будут.

      – Почему?

      – Потому что в песчаных пещерах нимфы водятся, – ответил дракон вместо буки и с опаской глянул на огромный вход в пещеру.

      Кайден сидел в странной позе, подперев морду лапой. Для дракона это было как-то неорганично.

      – Нимфы в пещерах? – удивилась Наташа. – Они же в лесу там, в морях. А в пещерах гномы.

      Бука с драконом переглянулись и ничего не сказали. Все уже привыкли к тому, что у людей о Междуморье были очень странные, порой парадоксальные представления. Нимфы в лесу. Это ж надо такое придумать!

      – А ты откуда слова такие знаешь? – спросил Кривохмыл.

      – Какие?

      – Ну вот когда троллей усмиряла.

      – А, это, – Наташа улыбнулась. – Это из компьютерной игры.

      – Ох уж эти ваши компьютеры, – сказал Кайден. – Понапридумывали…

      – Да, – согласилась Наташа с какой-то странной интонацией. – Глупо это всё.

      – А зачем тогда, если глупо?

      Наташа промолчала, как будто желая прекратить разговор. Но вот Кайдена видимо давно интересовал вопрос, более насущный, чем знание Наташей уголовного сленга. Даже странно, что прямолинейный дракон не спросил раньше. Сильно терпел, видать.

      – Слышь, бука. Что за диковина у тебя такая интересная? А?

      Кривохмыл не отвечал.

      – Нет, я раньше слыхал про такое, но не верил, – продолжал настаивать Кайден. – Но такое, если и бывает, то ведь только у магов великих. Верно? Нет, я бы не удивился, если бы ты был Солодарь или Влахал. А может ты Сенегреч-Боп? Ты так и скажи, а то мы тут расселись. Может тебе и по зубам дать нельзя, как я сейчас собираюсь.

      – Что ты пристал к человеку? – возмутилась Наташа и ту же осеклась. – То есть не человеку. То есть, вот к нему. К буке. К Кривохмылу.

      Она совсем запуталась и уже сердито закончила:

      – Не хочет говорить