Взаимовыгодная сделка. Миранда Грин

так что Кир успевает даже на полторы пары, но отбрехивается, со словами “всё равно сейчас физра”. Оглянувшись на пустой универский двор, с поджатыми губами смачно хлопаю его по заднице, наслаждаясь смесью удивления с возмущением. Не улыбнуться не могу:

      – А ты что думал? Что физра – не дисциплина и в диплом не идёт?

      – Да понял я, понял… Можно было ведь как-то понежнее?

      – Я подумаю, – хватаюсь за его локоть, притягивая ближе, и понижаю голос до шёпота. – Веди себя естественно, понял?

      – Я не против вести себя естественно, если мне больше не прилетит от Вадима за “распускание рук”, – Кирилл наклоняется ближе, так, что со стороны нас действительно можно принять за воркующую парочку. – Факультетские окна, кстати, выходят на крыльцо. Не удивлюсь, если нас кто-то уже увидел…

      Пожимаю плечами: значит, всё быстро обрастёт слухами. Странно, конечно, что Игоря с его девицей никто не заметил раньше, забирал её откуда-то со стороны? Не думаю, кто-то у меня спрашивал, почему машину мужа видел в этом районе, дел у нас здесь нет, благотворительностью он тоже не занимается, чтобы гранты студентам отчислять. Надо будет узнать. Только вспомнить бы, с кем разговор шёл… Ладно, потом разберусь.

      Зато я вспомнила, что в этом корпусе уже была – достаточно давно, вскоре после своего выпуска. У отца тут были дела, как раз те самые “стипендии от”, и меня он взял с собой. На счастье, меня узнал ректор, удивлённо рассматривая и внешний вид – ну да, с утра я заставила себя влезть только в спортивный костюм – и вполне однозначную демонстрацию связи с парнем, какого бы характера эта связь не была.

      – Ирэна Витальевна? Удивлён, не ожидал такой встречи.

      – Виктор Юрьевич! Я тоже страшно вам рада! Кирилл, тогда напишешь мне, как пары закончатся, может я ещё поблизости буду.

      Он кивает и – умница, схватывает на лету – наклоняется поцеловать. Глаза Константинова на мгновение расширяются, а Кир уже мчится по лестнице к аудиториям. Виктор утягивает меня в непринуждённый разговор и чашку кофе в своём кабинете. Мужчина женат на моей двоюродной тётке, тоже почти родственник. И, что важно, в курсе клановых традиций, назовём это так. Смотрит он на меня слишком сочувствующе:

      – Рассказывай, что у вас с Игорем произошло, – пухлые пальцы в нетерпении стучат по чашке.

      – А вы как всегда сплетничаете! – шутливо грожу пальцем. – Но я даже не знаю, как вам это рассказывать раньше, чем родному отцу…

      – Так ты не переживай, Ирочка, – ну не могу я злиться на этот шар обаяния за коверканье имени, не могу! – Виталик как раз собирался сегодня меня навестить. Хочешь, я ему позвоню, потороплю?

      Удержаться от смеха не получается: обстановка в кабинете самая семейная, а застрявший в пробках отец соглашается выслушать новости и по телефону. К собственному удивлению, в этот раз мысль о рухнувшем браке не вызывает никаких эмоций, кроме глухого раздражения. Спустя пару секунд даже начинаю понимать, что именно его вызывает. Уязвлённое самолюбие. Я упрекала в чрезмерной чувствительности