Мужчина. Инструкция по эксплуатации. Александра Шервинская

были несколько коротковаты. Картину дополняла ярко-розовая рубашка, дивно гармонировавшая с синим костюмом и голубым галстуком. В руках это чудо природы держало букет.

      – Очень рад встрече, – сказало оно, пытаясь одновременно пожать мне руку и вручить букет.

      Пока я судорожно пыталась придумать тему для непринуждённой светской беседы, а предательница Машка изображала бурную занятость на кухне, в комнату неторопливо вплыла моя любимая кошка Шкода. Не глядя ни на кого, она прошествовала из одного конца комнаты в другой, давая гостям возможность насладиться своей невероятной красотой. Это тоже был своего рода ритуал, совершаемый каждый раз, когда в доме появлялись новые люди. Кошка ни секунды не сомневалась в собственной неотразимости, имея для этого, впрочем, веские основания. Шкода была хороша собой до неприличия: шелковистая тёмно-серая шерсть с серебристым отливом, огромные янтарные глазищи и шикарнейший пушистый хвост. Я всегда завидовала кошачьей уверенности в собственной привлекательности и даже готова была взять пару уроков.

      Реакция гостей, как правило, была одинаковой, но в этот раз вместо восхищённых вздохов, охов и ахов Шкода услышала жизнерадостное: «Ой, кысочка!» Повертев пушистой головой в поисках неведомой «кысочки», Шкода наконец-то соизволила взглянуть на гостей. В её круглых глазах появилось выражение глубочайшего недоумения и, переведя взгляд на меня, она обессиленно опустилась на пол, даже не замечая, что села на собственный хвост. Через минуту, послав мне полный сочувствия взгляд, Шкода удалилась, скорбно подрагивая пушистым хвостом.

      Тем временем Машка занялась столом, бодро размещая на нём салатнички, вазочки и тарелочки. Я не могла не заметить, что селёдочницу вредная Машка поставила поближе к себе.

      Гости между тем, поинтересовавшись, где можно помыть руки, удалились изучать места общего пользования.

      – Ну, Маня, я этого тебе никогда не забуду, – прошипела я, – что мне теперь с ними делать?

      – Поздняк метаться, – спокойно ответила Машка, в очередной раз поразив меня более чем вольным обращением с великим и могучим. От сыновей-тинэйджеров она всё время перенимала какие-то полуприличные выражения, но я не могла не согласиться, что иногда они были более уместны, нежели нормальный литературный язык.

      – Да уж точно, поздняк, – я вздохнула и задумчиво стащила с тарелки симпатичный маринованный огурчик.

      Вернувшиеся из ванной комнаты гости уже снова разместились на диване, а мы с Машкой пристроились на стульях. Проинструктированная подругой, я начала послушно расспрашивать Фёдора о его работе, деликатно стараясь обходить вопрос об изучаемой стране, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Когда в плавной речи профессора прозвучало слово «Мадрид», я вздохнула с облегчением, так как стало понятно, что своим вниманием Фёдор осчастливил всё же не Италию, а Испанию.

      Обсудив погоду в Испании нынешней весной и искренне порадовавшись, что дождей было меньше, чем обычно, я поинтересовалась, на каких испанских курортах лучше всего