Радио «Имагинация». Григорий Неделько

сь. А потом обратил внимание на радио.

      Моим любимым радио, что я заводил изо дня в день по дороге на работу и с неё, был «Heojazz» на 97.8 FM. И если бы не пробка прямо перед небоскрёбом, где я работаю, пробка, которая случалась от силы раза три-четыре в год, может быть, дальнейшие события прошли бы мимо меня. Однако всё сложилось так, как сложилось. Я встал в пробку и потянулся к регулятору «Volume» на магнитоле «Kenwood» новейшей модели, чтобы сделать музыку погромче. Провернуть колесико не успел – мысль о некой неправильности, чуждости окружающего мира вторглась в сознание, а вместе с ней пришло убеждение: таинственные события развиваются уже достаточно давно. «Давно» – понятие абстрактное и условное, но, стоило подобной идее зародиться в мозгу, я немедля, абсолютно чётко и зримо, осознал: дело в радио.

      Что же с ним может быть не так? Что изменилось в волне 97.8 или в вещающей на ней отличной и впечатляюще масштабной подборке современного джаза и оджазованной музыки? Да притом речь о жалких нескольких часах, что я провёл вечером дома, проспал ночью и потратил с утра на сборы.

      Понадобилось около минуты и двух-трёх автомобильных гудков, сигнализировавших мне, что авто-очередь немного сдвинулась, гудков, будто бы пробудивших заснувшую истину в моём разуме, – так вот, именно поэтому я с величайшим удивлением понял: радио не то! Безусловно, сперва я искал другие, более приземлённые причины: волна сбилась, на радиостанции технические работы, «Heojazz» поменял частоту или вовсе прекратил вещание из-за недостатка финансирования либо по иным веским причинам. Ближе всего оказался последний вариант, только и он полно и внятно ситуации не описывал.

      Дело в том, что вместо привычного уху ново-джазового репертуара из «Kenwood» а доносились поражающие воображение звуки. Будто бы кто-то стучал молотком по листу железа, используя при этом за раз эффекты фленжера, хоруса и эхо, и одновременно пел то ультразвуковым высоким, то инфразвуковым низким голосом бесполого, но явно не человекообразного существа. «Песня» дополнялась хаотичным с виду – и систематически сложным, если прислушаться, набором слайдов и хаммеров, а также совершенно не характерных для джаза перешёптываний и вскриков, порывистых движений ветра и шума густо текущей воды, чьего-то хриплого голоса, говорящего на неизвестном, похожем на абракадабру языке, и отголосков исправно функционирующих механизмов, правда, изготовленных отнюдь не из металла, о чём категорически утверждало их звучание.

      Я не успел записать музыку, не додумался и запомнить её детальнее: секунда, и потусторонняя симфония исчезла. Вместо неё приятный женский голос (женский, тут я был убеждён абсолютно) объявил: «Вы слушаете радио «Имагинация»». И всё: ни перебивки, ни заставки, ни следующего трека – радио просто отключилось.

      Хотел было постучать по магнитоле, как водится в таких случаях. Впрочем, ой ли? Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь вместо обычной радиопередачи слушал псевдохаотический набор звуков и голосов, а потому сомнительно, чтобы стандартные «методы лечения» тут помогли. Искать потерянную волну мне не дал всё тот же беспокойный водитель позади: опять сигналил. Что ж, я оставил покуда неразрешённые загадки на потом и, выезжая наконец из пробки, двинулся в сторону второстепенной дороги. На работу следовало явиться не позже, чем через полчаса.

      Скажу сразу: явился я в срок и оттарабанил этот день как ни в чём не бывало; крайне мало вещей действительно способно повлиять на опытного и в целом смирившегося с жизнью клерка. Возможно, кто-то из сослуживцев и заметил, что порой на меня налетала кратковременная задумчивость, но виду, тем не менее, не подавал.

      Как выяснилось, всё самое интересное программист излагаемой истории сохранил на потом.

      Домой я доехал без приключений. По дороге, естественно, пытался вновь найти странную радиостанцию, но сигнал пропал с частоты «Heojazz» a. Не отыскивался он и на других FM-частотах. Я также прошарил УКВ – с прежним, нулевым, результатом.

      Дома, поцеловав жену и детишек (у меня двое: девочка и мальчик), я быстро поужинал пастой из морепродуктов, что сварганила моя вечно экспериментирующая драгоценная, после чего «отпросился» к Лёшке. Драгоценная не возражала, хотя и удивилась тому, что я спешу.