Организация желаемого будущего. Константин Шабалдин

Николаевич, – говорил он. – Я ведь не шучу. Утоплю в болоте – булькнуть даже не успеешь.

      – Мог бы – давно утопил… – в который раз отвечал физрук и упрямо шёл дальше. Тыкал перед собой шестом, оглядывался на пацанов, поджидал отстающего Костика и не забывал ободряюще кивнуть Толику. Иногда мурлыкал себе под нос частушки собственного сочинения:

      Мы набиты фальшью,

      Словно рыбы фаршем.

      Неудобно?

      Зато съедобно…

      Стихи у него, надо сказать, были весёленькие.

      А волшебник всё не унимался:

      – Окунев, а ведь ты, засранец, не подумал, что подвергаешь опасности жизни своего учителя и этого мальчика, который вообще не при чём.

      – Подвергает, – согласился Бобров противным голосом.

      – Отвали, – устало огрызнулся Окунь. А волшебник сказал насмешливо и в тоже время с угрозой:

      – Ты со мной так не разговаривай, ты со своим директором так бы разговаривал…

      Вот тут Толик подумал, что неплохо бы самого волшебника взять и утопить.

      – А ты на меня не зыркай, – продолжал волшебник. – Всё про тебя знаем. Бойся своей мамы! Толик остановился.

      – Почему? – растерянно спросил он. А волшебник часто-часто затараторил: – Отец в тюрьме, мать на двух работах, чтоб прокормить его, оглоеда, а он из-за девчонки сбежал, как не стыдно, обидели малютку, подумаешь, а почему инспектору не пожаловался… – Заткнись, ты! – закричал Окунь и рванулся к волшебнику, провалился, дёргаясь в трясине, протянул руки: – Замолчи, сволочь!!

      – Толик, ты чего испугался? Что про Лизку узнают? Так они знают! – и волшебник захохотал.

      Толик замер, оглянулся на Николаича. Тот стоял молча и не смотрел на него, не спешил вытаскивать из трясины. А Бобров, вытирая рукавом пот с лица, сказал: – Про Лизку-то? И директора? Так все знают. Давно уже. Он у неё кровь пьёт.

      15

      Соня, балансируя свободной рукой, закрепила кошачий череп на вершине вбитого в землю высокого шеста и посмотрела вниз. Лестница под ней ходила ходуном.

      – Марина, держи нормально!

      Марина, которой поручено было придерживать лестницу, вздрогнула и вцепилась в перекладины двумя руками, виновато улыбнулась.

      – Опять мечтаешь, – печально сказала Соня, спускаясь. Хоть и младше Марины, она была старостой класса и держалась строго. Соня была очень серьёзной девочкой. Вернее – колдуньей.

      Марина смутилась и, оправдываясь, сказала: – Нет, я почувствовала присутствие… – Да? – Соня посмотрела по сторонам. – Я ничего не чувствую.

      – Ты с артефактами работала, уровень Магии у тебя сейчас низкий.

      – Да, они Силу вытягивают… И кого чуешь?

      Марина встала на четвереньки и стала нюхать воздух. Нос у неё вытянулся, черты лица заострились. Соня, чтобы не сбивать запах, отошла на несколько шагов.

      – И кем ты себя представляешь? Кошка или волчица? – с интересом спросила Соня.

      – Отстань, не мешай… Я мышка, серенькая… Соня засмеялась.

      – Маринка,