Гибель Нила. Надежда Дикусар

имея прекрасное чувство юмора, совсем не переносил саркастических колкостей в свой адрес – черта, широко распространенная среди самовлюбленных людей. Он позволял смеяться над собой только Хомякову, обладающему этой исключительной привилегией на правах друга детства.

      – Ничего не состарился, – слегка насупившись, возражал Мухоморов. – Завтра мы с ней встречаемся. Но она пытается казаться этаким стеснительным ангелочком, пусть пока такой и остается, так интереснее, понимаешь? А то они ведь все одинаковые, чуть только приоткроешь завесу сказочно богатой жизни, так сразу на все готовы и мгновенно забывают про выдуманную целомудренность. Так это все скучно, однако.

      – Если скучно и наперед все знаешь, зачем вообще связываешься?

      – Ну а как без женской ласки, без красивого тела? Надо же как-то развлекаться, куда-то деньги девать.

      – Деньги некуда девать? Мне отдай, я не откажусь, тем более сейчас такие убытки понесем.

      – Не наглей, Лёва, я и так тебя тяну по жизни, чемоданчик ты мой без ручки.

      Хомяков уже давно привык к подобным насмешкам, так что в очередной раз оставил сарказм Мухоморова без внимания.

      – А мне ничего не надо, одному намного спокойнее. Я не понимаю, как тебе за столько лет еще не надоело всех их ублажать, водить на свидания, содержать.

      – А я не представляю, как ты столько лет таким одиноким бобылем живешь. Нет, все-таки без женщин жить нельзя, в них вся сладость жизни и состоит.

      – Конечно, тебе ли не говорить, дамский угодник. Все время в женском внимании купался, ни одна юбка мимо тебя спокойно пройти не могла, девушки сами на тебя так и вешались, еще когда гол был как сокол и чуб смешной торчал.

      – Лев Иванович, что я слышу, – принял шутливый тон Мухоморов, – нельзя так откровенно выражать зависть к другу. Ведь благодаря моим победам и тебе иногда счастья перепадало. А с Наташей тебя кто познакомил, вспомни? Благодаря мне только и женился, так бы всю жизнь холостяком ходил.

      – Да уж, удружил, не спорю, только где теперь эта Наташа…Лучше б никогда её и не встречал, – сказал Лёва с такой грустью, какую редко встретишь на его лице. И было непонятно: то ли это количество выпитого в нем говорит, то ли все-таки давняя печаль, которую Хомяков никак не мог отпустить. Но Мухоморов не придал особого значения его словам, переведя разговор на занимательную для себя тему.

      – Как думаешь, чем еще можно её удивить?

      – Кого? – искренне не понял Лёва, так как на какое-то мгновение мысленно оказался в далеком прошлом.

      – Кого-кого, не жену ж твою бывшую, студентку мою.

      – Да черт его знает… Нашел, у кого совета спрашивать. Ты в этих делах намного лучше меня разбираешься, а я здесь не советчик.

      – Ну никакой пользы от тебя, честное слово.

      Друзья вели этот непринужденный разговор почти до полуночи, выпив еще несколько бокалов бренди. На следующий день Нил Петрович проснулся с больной головой и помятым лицом – его мучило похмелье. Он решил, что ему непозволительно себя так запускать, тем более что вечером его ждала очень важная