Будешь моей, детка. Инна Стужева

будут ли выдаваться очки и маски для плавания.

      Чтобы «можно было плавать на глубине и все видеть».

      «А вдруг удар хватит от такого зрелища?».

      «Не, Васнецов, лучше не надо».

      Если бы Градов снова принял участие в этом дурацком обсуждении, я бы… убила бы его! Больше близко не подошла к нему до скончания века!

      Но, слава богу, на этот раз он помалкивает. Хоть и продолжает пялиться.

      – Стась, у тебя случайно нет с собой беруш? – нарочито громко спрашивает у меня Оля Семина. Она слегка полновата и потому, пошловатые шутки парней задевают ее особенно сильно.

      – К сожалению, нет, – отвечаю в тон, и с неудовольствием кошусь на Васнецова, главного заводилу.

      А потом еще немного повышаю голос, чтобы долетело.

      – Беруш нет, Оль, а то бы я и сама ими воспользовалась. Чтобы не случилось передоза от тупых высказываний. Такие шуточки я слышала в последний раз, дай вспомнить… классе в первом – втором.

      – Точно-точно, – поддакивает довольная Оля, – если не сказать, в детском саду.

      Васнецов все еще нагло ухмыляется, но замолкает.

      Но, видимо, он успел так достать Семину, что та продолжает.

      – Еще неизвестно, какие у них самих фигуры, – говорит Оля звонко.

      – Это точно, – соглашаюсь.

      – Эй, вы чего, – шепчет нам Тина, – это же самые крутые мальчики, нам с ними дружить надо, а не ругаться.

      Говорит вроде тихо, но получается почему-то громко.

      Блин, она другого времени не могла выбрать чтобы это сказать? Не тогда, когда парни так близко. Кидаю быстрый взгляд на Градова.

      Черт, он услышал. Он услышал.

      Потому что одна бровь ползет вверх, а на губах появляется ухмылка.

      Тут же отворачиваюсь.

      – Дружить? – тяну и смотрю на Тину, – с чего бы вдруг?

      Она смотрит непонимающе, но я считаю, что поступаю правильно. Ее желание дружить с кем попало только из-за внешности или статуса – это уже перебор.

      И Градов тоже пусть слышит и делает выводы.

      Как сказал царь Соломон, «Все проходит, и это пройдет». Вот и мы, наконец, доходим до больших стеклянных дверей.

      Парни делают хоть одно полезное дело. Распахивают перед преподавателем и нами эти самые двери, и большая компания вваливается в просторный холл.

      Проходя мимо Градова я на секунду притормаживаю.

      Надо же отомстить за фразу, что я не справлюсь с ролью старосты.

      – Надеюсь, у тебя нашлось время подкачаться за эту неделю, – произношу тихо, чтобы другие не услышали.

      Для этого мне приходится привстать на цыпочки и слегка придвинуться к его уху. Я обмираю от своей смелости и от того, что его скула с идеальной кожей оказывается в такой близости от моего лица. И его шея. Вообще, весь он.

      Но это ведь только игра, ничего страшного.

      – Нашлось, Белкина, не волнуйся, – отвечает блондин, не отодвигаясь от меня ни на миллиметр, и по его тону я понимаю, что смутить его мне не удалось.

      Разве что ему меня.

      Когда он отвечает,