Государство. Диалоги. Апология Сократа. Платон

зла.

      – Поэтому Симонид, – сказал я, как поэт, – изобразил значение справедливости, должно быть, гадательно, то есть мыслил, кажется, так, что справедливость состоит в воздаянии каждому, что прилично, и это назвал долгом[36].

      – А ты как же думаешь? – спросил он.

      – Ради Зевса, – отвечал я. – Да если бы кто-нибудь предложил ему вопрос: Симонид! Чему и что должное, или приличное, воздает искусство врачебное? Какой, думаешь, дал бы он нам ответ?

      – Очевидно, сказал бы, что оно доставляет телам лекарства, пищу и питье.

      – А чему и что должное, или приличное, воздает искусство поварское?

      – Оно сообщает кушаньям вкусность.

      – Пусть; но кому и что может воздавать искусство справедливости?

      – Если надобно сообразоваться с прежними ответами, Сократ, – сказал он, – то это искусство друзьям оказывает пользу, а врагам наносит вред.

      – Поэтому справедливость он поставлял бы в делании добра друзьям и зла врагам?

      – Мне кажется.

      – Но кто особенно способен делать добро страждущим друзьям и зло врагам, в отношении к болезни и здоровью?

      – Врач.

      – А кто – плавателям, в отношении к опасностям морского путешествия?

      – Кормчий.

      – Что же справедливый? Какою деятельностью и в каком отношении может он быть полезен для друзей и вреден для врагов?

      – Мне кажется, нападением и защитою в сражении[37].

      – Пусть; однако ж людям, не страдающим болезнью, любезный Полемарх, врач ведь не полезен.

      – Правда.

      – А не плавающим не полезен кормчий.

      – Да.

      – Стало быть, не сражающимся не полезен справедливый?

      – Нет, этого я не думаю.

      – Значит, справедливость полезна и во время мира?

      – Полезна.

      – Равно и земледелие. Не так ли?

      – Да.

      – Для собирания плодов?

      – Да.

      – И сапожническое мастерство?

      – Да.

      – Скажешь, думаю, для приготовления обуви?

      – Конечно.

      – Ну что ж? А справедливость во время мира для какой нужды или приобретения почитаешь полезною?

      – Для сделок, Сократ.

      – Сделками ты называешь сношения или что другое?

      – Разумеется, сношения.

      – Но с кем лучше и полезнее сноситься, когда хочешь расстановить шашки[38], – с человеком справедливым или с игроком?

      – С игроком.

      – А при кладке плит и камней, неужели лучше и полезнее обратиться к человеку справедливому, чем к домостроителю?

      – Отнюдь нет.

      – В каких же сношениях справедливый будет, например, лучше цитриста, как цитрист бывает лучше справедливого в игре на цитре?

      – Мне кажется, в денежных.

      – Может быть, кроме употребления денег, Полемарх; потому что когда надобно за деньги сообща купить или продать лошадь – полезнее, думаю, снестись с конюхом. Не так ли?

      – Видимо.

      – А

36

В правиле Симонида: τὰ ὀφειςόμενα δίκαιον εἶναι ἀποδιδόναι, Сократ слову ὀφειςόμενον дает значение τοῦ προςήκοντος; как бы, то есть, должное Симонид разумел в смысле приличного, или того, что следует, и под условием такого истолкования принимает это правило за предмет исследования.

37

Нападением и защитою: перевожу так потому, что читаю: προποςεμεῖν καὶ ξυμμαχεῖν, вместо προςποςεμεῖν; и это чтение, vulgariter usurpata, мне кажется вернее, так как здесь идет речь не о вспомоществовании только друзьям, но и о борьбе с врагами. Тому же чтению, несмотря на авторитет парижских и флорентийских кодексов, следует и Беккер.

38

Были у греков две игры, которыя часто смешиваются между собою и принимаются одна за другую: это – πεσσοὶ или πεττοὶ и ἀστράγαςοι. Первая по-латыни calculi, а последняя – tali; в той – нарки располагаемы были так, чтобы в известной группе было больше очков, а в последней их, для той же цели, не располагали, а бросали. Polluc, lib. IX. Muretus.