Его сладкая малышка. Аля Алая

ему по телефону говорят. – Убью всех. Лучше вам прятаться.

      – Не надо всех, – едва дышу, зажатая под ним. Нервно поглаживаю волосы. Пусть лучше в сиськах моих мордой торчит, чем убивает. Божечки, куда я влезла? Куда попала со своим вечным невезением?

      Через пару минут к нашему столику прорываются люди. Они в защитной одежде, в руках оружие.

      – Владислав Сергеевич, вы где? – раздаются окрики сверху.

      – Вниз посмотри, – Влад вскидывает голову, но с меня слазить не спешит.

      – Вы как там? – к нам под стол заглядывает мужик в маске. Через прорези вижу, что ухмыляется. Еще одна сволочь!

      – Неплохо, – бросив телефон на пол, Влад с его помощью выбирается. От моего тела отрывается с явным сожалением. – Присмотрите за девочкой.

      – Что? А скорая? А полиция? – сажусь на попу и поджимаю под себя ноги.

      – Прискачут, но как всегда поздно. – Влад ведет раненой рукой. Отходит в сторону, разговаривая все с тем же мужиком. Потом что-то показывает пальцами остальным. – Едем.

      – А я? – тревожно мечусь взглядом между высокими фигурами в камуфляже. Страшно в этой куче мужиков. Домой хочу!

      – Едешь со мной, тебя видели, – нахмурившись, Влад отдает последние указания. Меня в это время провожают к его машине, которая так и осталась припаркованной у входа.

      – Может, все-таки в полицию? – с надежной смотрю через прорези маски в глаза какого-то парня.

      – Владислав Сергеевич сам с ними разберется. А вам оно надо? Сидеть в полиции? Давать показания до утра? Они вас только замучают.

      И смотрит на меня, как на ребенка глупого и нерадивого.

      – Но как же, так ведь положено.

      – Не положено, а покладено, – Влад садится за руль. – Пристегнись, а то дрожишь вся.

      – У меня ПТСР*, в меня стреляли!

      – Слабовата, но на первый раз простительно, – он нажимает на газ.

      – Их поймали, тех, кто стрелял? – сглатываю, разглядывая дырку от пули у него на пиджакею – Ты ранен. Надо в больницу.

      – Не поймали пока, – морщится, ведя раненой рукой, – поэтому нам временно нужно спрятаться.

      – А в полиции? Они могут посадить нас в камеру, там точно не достанут.

      – Инна, – Влад округляет глаза, – я в камеру по доброй воле не войду. Не надо.

      – А квартиры конспиративные? Я знаю, такие бывают!

      – У меня своя конспиративная есть, туда и поедем, – отрезает, выруливая на дорогу. Ведет так, будто за нами погоня. Несколько машин охраны, что следуют с нами, держатся уверенно в нескольких десятках метрах позади.

      – А мне обязательно с тобой? – уточняю.

      – Нет, конечно, – он не отвлекается от дороги, – но если тебя выследят, а потом будут пытать, где я, не жалуйся.

      – Но я тебя не знаю, – шиплю, еле сдерживаясь.

      – Это объяснишь тем, кто будет загонять иголки под твои красивые длинные ноготочки.

      – Не надо, – хриплю, снимая кулаки.

      – Тогда не жужжи, а то высажу.

      Киваю, тихо отворачиваясь к окну.

      Как я могла так встрять? Почему?

      Ну, где я свернула не туда в этой жизни?

      Влад прикладывает к уху мобильный, прижимает