Безупречная смерть. Маргарита Макарова

никогда не принимал самостоятельных решений.

      – Скажи, что не встретил. Поедем в галерею, надо узнать, проданы ли мои картины, или нет.

      Стеклянные двери галереи встретили их бронзовыми литыми ручками. Узкий зал, от стены до стены освещенный дневным светом из огромных витринных окон, был завешен пейзажами. Главное место на них занимало небо – голубое, серое, зеленое, и даже красное, с облаками и птичками. На оставшемся от неба месте, кое – как, ютились горы, деревья, кустарники и куски моря. Арка в стене открывала перспективу другого зала с кушетками, комодами, столиками, зеркалами и прочим антиквариатом. Там уныло чернела фигура одинокого посетителя в шляпе. В глубине, в самом углу первого зала за огромным столом сидел хозяин. Подтянутый, высокий, сухощавый и гладко выбритый, в отличном темном костюме он сосредоточенно читал.

      Хавиер протянул ему бумаги.

      – Я – юридический представитель Анны Пастер хотел бы узнать, проданы ли ее картины?

      – Да, проданы, – мужчина даже не поднял головы от бумаг.

      – Могу ли я забрать деньги?

      – Мадмуазель сама забрала их на прошлой неделе.

      – Я?!!!!!! – Анна вступила в разговор, едва поняв, что произошло.

      Он, наконец, поднял голову и уставился на нее. Солидные очки в роговой оправе сползли на краешек носа.

      – Да, именно вы. Вы предъявили контракт, паспорт и все необходимые документы.

      – Как вы можете такое говорить? Вот я стою перед вами, я только сегодня приехала в Барселону. Вы что же, не помните, у кого забирали картины?! Как вообще такое возможно? Вот мой юридический представитель. Кому вы отдали все?

      Мужчина достал ящик с документами, стоящий у него за спиной.

      – Вот контракт. Это ваша подпись? Вот моя часть контракта. Это тоже ваша подпись?

      – Это невозможно, меня не было тут неделю назад. Вы просто не хотите платить.

      – Я не могу платить дважды за одно и то же одному и тому же человеку. Приходите или с документами, или с оружием.

      Хавиер громко рассмеялся. Анна вздрогнула. Человек в шляпе показался в арке, разделяющей два зала. Длинное пальто его было явно не по погоде. Солнечная осень Барселоны делала его одежду клоунской. В руках у него показался черный длинный ствол. Прозвучал хлопок. Очкарик дернулся и застыл, а затем стал медленно оседать на стол. Голова его упала на разложенные перед ним бумаги.

      В арке уже никого не было. Не слышно было ни шагов, ни шуршания одежды. Хавиер неподвижно смотрел на галерейщика-пророка с застывшей на лице улыбкой. Анна выдернула папку из-под головы убитого и схватила своего спутника за рукав.

      – Бежим!

      – Но…

      Девушка тянула парня за ткань пиджака и медленно двигалась к двери.

      Хургада

      Хургада встречала очередями, толпящимися на паспортный контроль и на получение визы.

      – Торина Ирина, – толстый араб в стеклянной кабинке еле-еле ворочал языком.

      – Да. Да, это я.

      Не отрывая