Безупречная смерть. Маргарита Макарова

обращаясь к посетителям.

      – О ляля! Это же известный артист! Ты видела его сегодня по телевизору! Помнишь? Он вел телешоу.

      Хавиер был в восторге. Он даже вспомнил его имя.

      – Не помню я. Я только одно телешоу видела, – Анна посмотрела на артиста.

      – Вы смотрели сегодня телевизор?

      Антонио отпил глоток пива и откинулся на спинку дивана. Он поставил кружку на столик и повернулся к Анне.

      – Я смотрю телевизор, только когда болею, либо перед сном.

      – Наверное, у вас очень насыщенная событиями жизнь. Вам можно позавидовать, – художница вежливо улыбнулась.

      Перед ней стояла нетронутая кружка пива. Пить она не хотела. Время от времени, она брала свой бокал и поднимала, а потом снова ставила на место.

      – Антонио – очень богатый человек, Анна. Он живет в Мадриде. У него больная жена-инвалид, не встает с кресла. Ты представить себе не можешь, сколько он путешествует! Вчера он был в Африке, сегодня в Барселоне, завтра в Париж улетит.

      – Да нет, я в Барселоне со вчерашнего вечера. Кстати, вчера с одним моим приятелем и его женой мы были тут в одном приятном местечке на плац де Грация.

      – Анна, не спать!!!! – Хавиер постучал по столу стаканом с джин-тоником.

      – Я тоже только что вернулась из Африки, – она подняла голову и улыбнулась.

      – Мы плавали с друзьями в Тунис. Загорели. Вы, Анна, совсем беленькая, не загоревшая. Вот смотрите.

      Он нагнулся и потянул брючину вверх, подняв ее до колена.

      – Вот видите? – мадридец продемонстрировал загоревшую, волосатую ногу. – Я весь такой. На мне нет ни одного белого пятнышка!

      Хавиер захохотал. Он отпил еще глоток и покачал свой стакан из стороны в сторону, позвякивая льдом.

      – Я тоже такой же. Анна не понимает, глупая девочка. Быть загоревшим – это же модно.

      – А в чем тут фишка?

      – А в том, малышка, что это говорит о том, что ты можешь себе позволить в солнечное время суток не работать, а находится на солнце.

      Анна строго посмотрела на него.

      – Так вот почему твоя жена умирает от рака кожи. А я-то думала, почему она ходила все время в солярий!

      – Да шутит она, не была она в Африке. А в Москве – какое солнце, они там в шкурах животных ходят! Снег, минус 20! Помнишь, у нас как-то шел снег, так никто не работал. Все смотрели, как снег падает, – каталонец звонко рассмеялся.

      – Ну и что! Я зимой тоже катаюсь на лыжах в горах, по снегу. Приезжаю –весь черный!

      Хавиер уже расстегнул пиджак и откинулся на спинку дивана. Он наклонился и потянулся через столик к Анне, взял ее за руку.

      – Вон, вон смотри. Видишь, у стойки. В серых плащах. Это проститутки.

      Стук каблуков заставил всех оглянуться на дверь. К ним шла пухленькая блондинка, на ходу расстегивая черную куртку и поправляя волосы.

      – Привет, Антонио, Хавиер, целую.

      Она чмокнула мужчин в щечки и села рядом с Хавиером