Спасти красноармейца Райнова. Книга третья. Лето. Владимир Поселягин

в хорошем физическом состоянии его. Если что не поддержит, восстановлю лекарским амулетом. То есть, я могу путешествовать по мирам. Но мой дом тут, в этом мире после ядерной войны. Всегда буду возвращаться сюда. Это стоит учитывать.

      А побежал я по хорошо натоптанной тропке вверх по склону. Она вела на склон горы, где пасли овец. Отара и сейчас там с пастухами. Вижу их в трёх километрах слева от себя. Также чуть в стороне там наверху скрыты и замаскированы два склада. Штольни в камне пробиты. Начну с них. Чтобы потом время не терять. После этого на стоянку техники, там много интересного, и уже сняв охрану, займусь жителями аула. Мужчин под нож, женщин и детей в сарай. Я не маньяк, убивать не собираюсь. Потом освобожу пленных и рабов. Рабов двадцать семь, или двадцать девять, если те две девицы, что согревают постель двум абрекам, рабыни. Пленных шестеро, и двое в тяжёлом состоянии, недавно видимо взяли, ранены. Наши, славяне.

      Сняв решётку с зиндана, я осветил факелом пленных. Спали, трое зашевелились, свет разбудил, морщась, прикрывая руками глаза, глянули кто их там будит. Цыкнув зубом, я сообщил им:

      – Значит так, парни, власть меняется. Хозяева аула мне задолжали. Умерли они, причём все. Хочу с вами договорится. Я в Новороссию желаю перебраться, устроится там жить, вы за меня словечко замолвите, я вас доведу до застав и блокпостов. Как вам моё предложение?

      – Ты кто? – спросил седой.

      – Не помню. Очнулся вчера избитый в сарае. Как стемнело, выбрался и всех вырезал. Ну кроме женщин и детей. Впрочем, зря в сарае запер. Освобожденные рабы их вилами и чем под руку подвернётся забили. Всех.

      – Может ты из наших? – спросил другой парень, лет двадцати, светловолосый, со свежей рваной раной на лбу.

      – Нет, – ответил, и на миг пропав, снова появился я. – Уже поговорил с хозяином аула. Местный я, дурачком считали. Точнее из соседнего аула. Может слышали? Полгода назад селем снесло, мало кто выжил.

      Всё это я говорил, спуская в яму деревянную лестницу. То есть, я не шантажировал выбором, выпускал, а замолвят слово или нет, уже пусть сами решают. Мы почти в центре земель непримиримых, дорога до границ, что казаки держат и армия Новороссии, займёт дня три, а то и четыре. По дорогам не пойдёшь, перехватят, придётся ночами напрямую. В общем, не простое дело. Если в отказ, то пусть сами топают, а я тут по непримиримым поработаю. Я помог выбраться двоим, дальше спустили петлю верёвки, внизу двое помогали, и по очереди подняли раненых, захлестнув петлю подмышками. Я тут тоже помогал. Дальше описав что в ауле живые только мы и освобождённые рабы. И на этом разошлись, тем более как раз рассвело. Насчёт меня те чуть позже решение сообщат. Я прихватил «СКС» и двинул к роднику, там сунув руку в струю воды, из-под камня бил, и сливал в одну их граней браслета, вода отличная, вкусная, хочу сделать запас. Ну и пока набирал, а освобождённые бегали и бродили по аулу, искали оружие, припасы, одежду, ну после меня что Мамай прошёлся, не найдут, я вспоминал как тут хабара