Подружка. Ольга Александровна Никулина

в красном пальто, поверх желтой переливающейся кофточки), эта дама уступала первой, более скромной женщине, потому что та выглядела модно и элегантно, а не так по-попугайски ярко.

      Женщины вошли в зал, и мы, девочки, с интересом уставились на них. Алена Анатольевна о чем-то с ними поговорила, и они сели на скамью у стены и стали смотреть, как мы занимаемся. Под их взглядами мы стали выпендриваться, кто во что горазд. Я тоже старалась изо всех сил. У меня на тот момент было задание отрабатывать новые движения очередного номера, и я с удвоенной энергией принялась разучивать свой танец.

      Через какое-то время женщины подозвали нас к себе и объявили нам, что они пришли из колледжа искусств, чтобы отобрать девочек для поступления на хореографическое отделение. Они прошлись, между нами, отбирая понравившихся девочек. Я оказалась в числе избранных. Алена Анатольевна записала нас всех, и когда женщины ушли, объявила нам, что все отобранные девочки могут быть приняты в колледж искусств и стать балеринами. Совершенно отчетливо я вдруг поняла, что очень, просто очень-очень хочу стать балериной.

      В храме на Пасху было многолюдно. Люди стояли так плотно друг к другу, что им даже руку было трудно поднять, чтоб перекрестится. Ученики гимназии стояли впереди, напротив алтаря. Гимназисты и гимназистки нарядились в парадную форму. Поверх длинных серых форм у девочек были надеты белые, отутюженные фартуки, на головах у всех были одинаковые белые полупрозрачные шарфики. Мальчишки выделялись белоснежными рубашками. Мы стояли здесь, как цвет верующих. Юные, свежие, чистые душой и телом. Мне в такие моменты казалось, что мы стоим здесь, как на выставке, и все остальные прихожане смотрят на нас и любуются. Первые и вторые классы стояли впереди нас, и нам было хорошо видно, как некоторые девочки и мальчики, изнемогая от долгого стояния, начинают проситься то в туалет, то пытаются присесть на корточки. Таких детей строгие учителя быстро осаждали.

      Я не сводила глаз с одной маленькой первоклассницы с выглядывающими из-под шарфика косичками. Она то и дело поворачивала свое измученное лицо в сторону учительницы. Наверное, и у меня, когда я была маленькой, было такое же несчастное лицо во время богослужений. Правда, мне и сейчас здесь было тошно, но я была уже большая и умела скрывать свои чувства. Я часто поглядывала на экран телефона, чтобы узнать, сколько времени уже прошло с начала службы. Вот-вот должно было начаться причастие. У большого распятия священник все еще принимал исповедь – к нему стояла целая очередь верующих. Хорошо, что нас, гимназистов, уже исповедали в страстную пятницу. Нас всегда исповедовали прямо в гимназии накануне больших праздников.

      Я снова посмотрела время. Ну вот, еще пять минут прошло. Скорей бы уже началось причастие… Маленькая девочка впереди снова посмотрела с мукой в глазах на учительницу, а потом не выдержала и присела на корточки. Несколько детей, с большим облегчением тоже уселись возле нее. Учительница тут же строго зашипела