Нескучные рассказы из нашего городка. Сергей Валерьевич Пахомов

попроси свою законно заработанную непомерным трудом долю.

      Только дело все в том, что сосед этот – гражданин совершенно иных взглядов. Характер у него – не приведи господи – ворчливый. С соседями общается неохотно, а при встрече вместо приветствия что-то бурчит себе под нос. Часто уезжает из дома на обшарпанном велосипеде с большими колесами и слегка погнутой рамой, и обязательно привязывает к ней старую непонятного цвета капроновую сумку-авоську. В общем и целом – грубый старый дед. По крайней мере ребятам казалось, что сосед их ровесник трамвая, которому около трамвайного депо установлен памятник. А ему, трамваю, на минуточку, больше ста лет! Поэтому и речи не могло идти о том, что этакий вот брюзга чем-то захочет поделиться.

      При таком обстоятельстве он был сродни Кощею, чахнущему над златом, но не тратившим его, довольствуясь мыслью о том, что злато есть и оно принадлежит только ему. Только вот добро Кощея при нем и хранилось, а «золотая» алыча хоть принадлежала соседу-ворчуну, тем не менее регулярно переходила в пользование мух и всяких там жучков-червяков, потому что перезревала и осыпалась на землю. Это обстоятельство не давало покоя нашим ребятам. Что они, хуже насекомых, что ли?! В общем, дед – сам себе на уме.

      Что может быть хуже человека, как такой ворчливый сосед. Но, оказывается, может. И это не кто иной, как его дворовая собака: маленькая, облезшая бесформенная собачка черного цвета с проседью неизвестной науке породы. Такой, знаете ли, зазаборный исполин ростом с травинку, но с гонором динозавра. Особенно тогда, когда ей ничего не угрожает – она же за забором.

      Всякий раз, когда наши герои играли в уличные игры, особенно пиная мяч (а играть очень удобно было именно в переулке), он обязательно с ускорением отлетал к забору этого соседа и, эффектно ударяясь о него, как будто нарочно издавал звенящий шлепок, от которого калитка в заборе впадала в танец трясущихся орангутангов. Этот ритуальный танец калитки вызывал злых духов в лице той самой собачки, которая затевала такой истошный лай, от которого стоял звон в ушах. В общем, все было против заветной встречи наших друзей с алычовым деревом. Между ними была непреодолимая преграда из чуднОй собаки и не менее чуднОго соседа.

      На этом рассказ можно было бы и закончить. Но давайте не забывать об инстинктах, о которых мы ранее говорили, и тех самых хромосомах, которые активизировались в наших неутомимых героях. Подумаешь – пропасть! Двое против четверых – не такая уж и проблема.

      ***

      Костер, разведенный рядом с шалашом, слегка потрескивал из-за сырых веток, подмоченных небольшим летним дождем, прошедшим в городе с самого утра. Около него полукругом на камнях из ракушечника, являвшихся когда-то частью стены полуразрушенного старого здания, которое было каким-то учреждением (то ли туристическим бюро, то ли парикмахерской), и не так давно принесенных ребятами к шалашу, восседал совет трех заговорщиков.

      Руслан, Родион и Миша запекали в костре картошку, принесенную Русланом из дома. Андрей пока где-то