…and action!. Роман Грачёв

будешь смеяться, но я пришел просить у тебя совета.

      – Просить совета, где найти деньги, или пришел пы-просить денег?

      – Старый лис.

      – Дык, – не без удовлетворения заметил приятель и отпил из бутылки. – Я ж видел твою рукопашную с Червяковым, когда забегал на банкет в его сервис-центр. Помнишь, он тогда тебя чуть не порвал? Можешь ничего не объяснять, я знаю, что он редкая жо-жо… жж…

      – Я понял, не продолжай.

      Мы немного помолчали, будто почтили недобрым словом память Макса Червякова, потом Серега аккуратно поинтересовался:

      – На скока попал?

      – Даже не спрашивай. Если не найду деньги за два дня, мне придется отдать в залог машину. Дал бы побольше времени, я еще крутанулся бы, но за два дня… нереально.

      – Н-да, – только и сказал Косилов.

      Серега не пытался изображать глубокое сочувствие, за что я был ему безмерно благодарен, ибо физически не перенес бы сейчас его жалости, но, с другой стороны, он и не демонстрировал своего психологического превосходства над человеком, попавшим в передрягу. Все было как всегда: «Что, фигово, брат? Не дрейфь, прорвешься». Меня смущало лишь одно: он вряд ли мог мне помочь.

      Он словно услышал мои мысли:

      – Ты прости, конечно, но таких сумм, за которые Червяков может забрать машину, у меня давно не водилось. Если ты рассчитывал за-занять у меня…

      – Да нет, я уже понял, что зря пришел.

      – Нет, не зря, – начал было Серега, но не успел договорить. Зазвонил мой сотовый телефон.

      – Извини, – сказал я и посмотрел на дисплей.

      Звонила жена. О, сейчас будет праздник.

      – Алло! – сразу закричала она, как только я поднес трубку к уху. – Вавилов, где ты ночевал?! Ты вообще сейчас где?!

      – В том месте, которое рифмуется с твоим вопросом, – вяло огрызнулся я.

      – Да сволочь же ты такая! – вопила трубка. – Я же все трезвяки начала обзванивать, чуть до моргов не добралась, Господи, ну за что мне это?!

      Я слушал, поглядывая на электрогитару, прислоненную к стене возле фронтальных колонок кинотеатра. Это было роскошное по меркам восьмидесятых годов (да и до сих пор, пожалуй) «весло» – настоящий «Fender Stratocaster», привезенный с распродажи в Штатах, гордость Сергея Косилова образца рок-н-ролльной юности и робкий упрек его унылому возмужанию. Через минуту я уже не слышал, что говорит мне жена. Моя душа витала где-то между туалетом Дворца культуры железнодорожников, где мы в девяносто пятом пили паленый «Слынчев Бряг», и сценой в зрительном зале того же дворца, на которой мы лабали древний как мир «Дым над водой». Краем глаза я заметил, как Косилов начинает улыбаться, и мне его улыбка почему-то не понравилась. Какая-то она была мертвая. Я захлопнул крышку телефона.

      – Опять не ночевал?

      – Да. Тусовался в «Меге».

      – Совсем не тянет домой?

      – Нет, домой как раз тянет. Не всегда хочется видеть дома ее.

      Я вздохнул.