Русские в Кабуле. Юрий Прокопенко

объектом, где можно было произвести покупки, был наш магазин, то есть магазин для советских служащих. В нем была устроена система распределительной торговли продуктами, имеющими определенный дефицит. К ним относились водка, коньяк, сигареты, рыбные консервы, некоторые мясные консервы, масло сливочное и некоторые виды сыров. Это все можно приобретать раз в неделю в назначенный для данного контракта день. Проведенные покупки отмечались в специальных ведомостях, для подотчетности. Остальное можно покупать свободно в любой день недели. Никакой отчетности по другим продуктам не велось.

      В магазине покупателей было немного, хотя небольшая очередь все же была. Подойдя к продавцу, Иван представился и попросил проверить наличие его фамилии в списке контракта. Фамилия была. Их день – воскресенье, то есть завтра, он мог приходить за регламентированными продуктами, а сейчас может купить все, что выставлено на полках. Иван купил подсолнечное масло, несколько банок тушенки, макароны и бутылку сухого вина.

      – На всякий случай, – объяснил он Алле, – пусть будет.

      Та тоже сделала какие-то покупки, после чего они собственно пошли на маркет. Любопытство съедало Ивана. Маркет – это было центральное место в разговорах, без которого, по всей видимости, обойтись невозможно. Это было место неожиданных встреч специалистов и членов их семей, не связанное с работой. Это была витрина изысканных товаров, привезенных с разных стран, особенно восточных. Здесь можно было присмотреть, поторговаться и, наконец, купить недорогие вещи для повседневной носки. Большинство из этих вещей выглядели вполне прилично, но встречались и явно ношенные и даже с дефектами, на что продавцы отвечали коротким афганским словом «парванис», что означало, чепуха, ерунда, это можно зашить, зато как дешево! Слово «парванис» здесь было очень распространено, и не только здесь. Позже Иван убедился, что оно относилось не только к бракованным вещам, изделиям, но и носило смысл более распространенный, скорее относящийся к образу жизни. По-русски можно было бы сказать «пофигизм» – вот наиболее точный перевод этого слова и термина как образа жизни.

      Прогуливаясь вдоль рядов с горами овощей, зелени и фруктов, Алла взяла Ивана под руку и плотно прижалась к нему.

      – Здесь женщина должна быть как можно ближе к мужчине, иначе дукандоры не поймут. Могут подумать, что я чужая для вас и начнут чего доброго приставать. Вообще-то, одни без мужчин мы сюда не ходим.

      Иван с пониманием отнесся к этому жесту. Пройдя несколько рядов, они остановились у горки с овощами. Алла стала прицениваться к моркови и луку. Она уже научилась кое-каким словам на дари и быстро находила взаимопонимание с продавцами.

      – Вот качала, вам нравится эта картошка? Кимати чанд аст?

      Продавец назвал цену, и Алла отвесила себе, а потом и Ивану. Купили также лук и морковь. Нагрузившись продуктами,