Паутина. Виталий Михайлов

стихла музыка, арена опустела – пора возвращаться. Лейен громко хлопает в ладоши.

      – Теперь все откройте глаза, – говорит он.

      В тот же миг на него обрушивается груда вопросов. Эти люди правда умеют летать? А почему медведи такие большие? Отчего у клоуна красный нос?

      – Успокойтесь, и говорите по одному, – прерывает их Лейен. – Я отвечу на все ваши вопросы.

      3

      В восьмой комнате все спят – если вообще можно отнести это слово к ринам – и лишь Сорок Седьмой не находит себе покоя. Он живёт в Доме давно (по крайней мере милый ребёнок, который снился ему раньше, уже успел превратиться в мужчину), но никогда не испытывал тех ощущений, которые нахлынули на него сейчас. Впервые он задумался о том, почему его жизнь такая, какая она есть. Кто он в этой жизни, и что ждёт его дальше? На эти вопросы он не мог найти ответа. Его всегда окружали одни и те же лица, иногда появлялся кто-то новый, а кто-то исчезал, внезапно, просто растворяясь в воздухе.

      Именно так в Зале Сновидений случилось с Одиннадцатым. Сорок Седьмому снился его человек (тот сидел за столом и что-то ел – занятие, которому тот придавался каждый день), как вдруг он услышал истошный крик. Осторожно открыл глаза (наставник Маро запрещал это делать) и осмотрелся. Одиннадцатый извивался в кресле и крик его, казалось, мог сокрушить стены.

      – Не бейте его! Пожалуйста!

      А потом он исчез. Секунду назад он был вместе со всеми, и вот его кресло пустое, лишь в воздухе ещё мгновение бился о стены его голос. Больше Одиннадцатого никто не видел, и Сорок Седьмому осталось лишь гадать, связаны ли его крики со столь внезапным исчезновением. Вот Девятнадцатый, например, довольно часто видит кошмары, но ведь он никуда не делся.

      Также Сорок Седьмого заинтересовал вопрос, почему ему снится именно этот человек, а не какой-то другой. Конечно, он и раньше обсуждал это с друзьями, и кое-что удалось выяснить. Во-первых, каждому снится один и тот же человек. Во-вторых, в начале он очень маленький, а потом начинает расти: в начале становится похож на одного из них, потом на Тио, потом на наставника Маро, а Четвертый вообще описывал своего скрюченным, без волос на голове, с трясущимися руками и сморщенным лицом. И, в-третьих, все эти люди находятся в каком-то огромном мире и могут свободно по нему перемещаться. К тому же они никогда не молятся и не ходят в зал сновидений. Сорок Седьмой спросил как-то об этом наставника Маро, но ответа так не получил. И вот сейчас, после того, что произошло между ним и Девяностым, в его голове вновь возникли вопросы.

      Это случилось в зале сновидений. Сорок седьмой без интереса смотрел свой сон (человек спал на диване с раскинутыми руками и открытым ртом), как вдруг услышал восторженный голосок Девяностого, сидящего в соседнем кресле:

      – Ух, ты! Вот это да!

      Сорок седьмой чуть-чуть приоткрыл глаза и бросил взгляд в сторону Девяностого. Один глаз того тоже был открыт, и он