Вкус черешни. Анастасия Данилова

ответила Олеся и положила трубку одновременно с тем, как открылась дверь. – Привет, ма!

      07.10.1998 (среда).

      «Сколько бы времени не прошло. Какие бы времена ни настали,

      а всё равно девушке не пристало первой показывать

      своего внимания. Или же это всё предрассудки?

      Пережитки старого?»

      ⠀

      – Ты занимаешься ерундой, – рядом с Олесей подсела Света.

      – Это ты так считаешь, – Олеся вздохнула и нехотя отвела взгляд от первой парты в третьем ряду. Минуту назад на стул приземлился Никита Самойлов с параллельной группы. Небрежно провёл по светлым волосам и продолжил о чём-то говорить с другом.

      – Как знаешь, – пожала плечами Света.

      В этот момент они обе смотрели на Никиту. Тот, словно почувствовав чужое внимание, повернулся в их сторону. Губы расплылись в улыбке сильнее, и Никита подмигнул девушкам. Щёки Олеси залились багряным румянцем, Света же лишь хмыкнула.

      – Гусь смазливый, – фыркнула она и демонстративно отвернулась.

      – Да ладно тебе, – прошипела Олеся, попутно прячась за волосами. Благо она послушала бабушку и не остригла косы.

      Аудитория постепенно наполнялась однокурсниками. Временами звучали взрывы хохота, кто-то шикал, кто-то махал рукой, мол, занятие ещё не началось.

      Олеся задумчиво водила ручкой по тетрадному листу и смотрела на входную дверь. Словно ожидала кого-то.

      «Кого?» – Мелькнуло в мыслях, возвращая в реальность.

      Дверь открылась, впуская в аудиторию Стаса Корсака и его компанию. Парни, заметив Никиту Самойлова, начали отпускать колкие замечания в его адрес. На что Никита с товарищами не остались в стороне и начали пикировку со своими соперниками.

      Олеся нахмурилась, следя за Стасом взглядом. Он её напрягал, так как ей не нравилась постоянная агрессия в сторону Никиты. Хотя было что-то ещё. Но она пока не могла найти этому определения.

      «Может, то, как он смотрит на девушек? Словно они принадлежат ему. Словно все у его ног. Зазнайка, – Олеся фыркнула про себя, – и это мягко сказано.»

      Олесю отвлёк Дима Жданов, который, заметив Свету, послал ей воздушный поцелуй. Та лишь покачала головой, бурча ругательства под нос.

      Дверь снова открылась, возвращая в помещение тишину, нарушаемую шелестением страниц.

      – Добрый день, – сухонький старичок бодро прошествовал к преподавательскому столу и водрузил на него потёртый кожаный портфель. – Итак, начнём. Опоздавших не пускаем. Старосты отметьте в журналах кого нет. На прошлом занятии мы остановились…

      Олеся сосредоточилась на лекции. Первый семестр третьего курса, как и предыдущие два учебные года, обещал быть насыщенным и трудным. Ведь не зря говорят, что года три ты работаешь на зачётку, потом она на тебя. Лишь изредка внимание переключалось на Никиту Самойлова, но девушка быстро брала себя в руки. Преподаватель давал информацию сухо и сжато, но и это не помогало: кто-нибудь да не успевал конспектировать.

      Прозвенел звонок. Аудитория облегчённо вздохнула.

      Олеся