Белая роза. Вера Сапрыкина

на колени, чтобы не упасть, рефлекторно схватилась за траву, и даже так тело отказывалось тянуться наверх.

      – Толкайтесь, толкайтесь!

      – Я пытаюсь! – возмутилась Белая роза.

      – Ногу поставьте, с колена ведь неудобно.

      Так оказалось, и правда, легче. Стоило даже подумать об этом раньше, чтобы не добавить к серым кругам на коленях зеленоватых пятен.

      – Ничего, мантией прикроете, никто не увидит. А если и увидят? У каждой жрицы такое.

      – Не путай порядочные молитвенные пятна с грязью.

      Белая роза нашла глазами паланкин. Небольшой, на одного человека, с окошками, занавешенными тканью, он стоял на земле позади белого двухбашенного храма. Носильщиков рядом не было. Вероятно, им приказали спуститься: чужаков на территорию Великой и Малой гор во время песнопений не пускали.

      – Видишь, серый. Светло-серый. По цвету мантии.

      – Старшая священница?

      – Больше некому. Пойдём, уже горнистка поднимается.

      Они двинулись в сторону храма. Он был высоким, массивным, изрезанным ажурными узорами по фасаду. А в его узкой северо-западной башне, остроконечной, в отличие от своей квадратной северо-восточной соседки, заканчивающейся просторной площадкой, мелькал движущийся вверх силуэт. Они обогнули храм с западной стороны, инстинктивно пригибаясь под окнами, до которых не смогли бы дотянуться, даже если бы встали друг другу на плечи. И добрались до белой арочной двери, что сверкала масляными пересветами нового слоя краски, когда горнистке оставалось ещё четыре пролёта подъёма.

      – Если старшая священница нас видела, мне придётся как-то объясниться, – нервно прошептала Белая роза обмахиваясь.

      – Мы же ничего не нарушили, – пожала плечами Ниралина, – Я бы, святая, и не опоздала. Но мне же не сказали, что у вас всё закрыто. Пока вернулась, пока ключи нашла.

      Она распрямила скрученную мантию Белой розы, поправила застёжку-воротник, отряхнула осевшую на рукавах пыль, пригладила растрёпанные волосы.

      – И зачем вас вообще закрывают?

      – Сторожат.

      – Да кто сюда сунется? Тысяча ступеней, а ещё рыцари у подножья.

      Белая роза перестала обмахиваться.

      – А если дело во мне? Не хотят, чтобы я сбежала.

      Ниралина хихикнула:

      – Скажете тоже. Такое и газетчики не придумают. Вам ещё нужна моя помощь?

      – Нет, иди.

      Поклонившись, Ниралина засеменила за угол к боковой двери, откуда можно было незаметно попасть в храм. Белая роза же распрямила плечи, придала лицу торжественное выражение.

      «Одна луна, две луны, три…» – мысленно попыталась она успокоиться и отвлечься от мыслей о том, что внутри её ждала незваная гостья – истинная хозяйка этого места.

      Формально наивысшее положение в храме, да и во всей империи Вуно́р, было у святой девы, что по преданьям своими молитвами к Ораи – единственной Богине и прародительнице человечества, благословляла земли и людей. Столетия назад святые девы были наставниками императоров и императриц, участвовали в политике и войнах, а позже отошли от власти, сосредоточились на храмах и врачевании.