Ярость самурая. Том 2. Антон Кун

с другой целью, я бы уже истекал кровью.

      Бакэнэко подскочила к моему пёрышку, но в последний момент остановилась и равнодушно повернулась к нему спиной.

      Пёрышко ласково погладило кошкодевочку и та выгнулась, а потом сладко потянулась. Но в следующий момент моё пёрышко оказалось во всех её четырёх лапах, а сама Бакэнэко перекатилась через спину.

      Улегшись поудобнее прямо на застеленном мягким ковром полу, кошкодевочка начала играть с Хана Омоча. При этом мурчание стояло такое, что у меня от умиления улыбка растянулась до ушей.

      Но тут Бакэнэко увидела мою улыбку. Сразу же вскочила и, оставив пёрышко, наставила на меня когти:

      – Ты смеешь смеяться?

      – Что ты! – я тут же спрятал улыбку. – И в мыслях не было! Просто я рад, что моё пёрышко пришлось тебе по вкусу. То есть, по душе.

      Бакэнэко ещё некоторое время с сомнением смотрела на меня. Потом, замурчав, вернулась к Хано Омоча. И зацепив его коготком, отправилась на свой трон.

      Через минуту на троне снова сидела величественная кошачья богиня. Ну или демон. Кто этих кошек разберёт?

      – Ты сказал, что у тебя еще есть подарок для Михо. Как ты посмел? По-твоему, я плохой дух и не могу защитить свою подопечную? И она нуждается ещё в одном духе?

      В голосе Бакэнэко слышалась неподдельная угроза. Я понял, что ступаю сейчас на очень тонкий лёд.

      Как бы там ни было, я уже сказал про подарок для Михо, и теперь пришло время предъявить сам подарок.

      Раньше я хотел сказать, что вот это бельё на самом деле крепкая броня, но после слов Бакэнэко понял, что броня – последнее, о чём можно говорить. Поэтому достал кружевные трусики и лифчик со словами:

      – Мне кажется, Михо очень подойдёт… Но я боюсь, что она не примет такой подарок.

      Кошкодевочка снова в мгновение ока оказалась около меня.

      Я протянул ей бельё.

      Она со знанием дела покрутила в лапках-руках предметы женского гардероба. Фыркнула.

      Я сразу же понял, что она догадалась о скрытых свойствах кружевной брони. И замер в ужасе, ожидая вердикт.

      Кошкодевочка небрежно кинула мне бельё и вернулась на трон, туда, где лежал Хано Омоча. Взяла его и начала обмахиваться опахалом, как веером. Но тут же, не выдержав, поймала его зубами и с мурчанием впилась в опахало когтями.

      Мой дружок сладострастно застонал.

      Я понял, что он беспредельно счастлив в лапках этой кошечки. Собственно, для неё я его и создал.

      Но Бакэнэко уже пристально смотрела на меня.

      – Ожидаю твоего решения, уважаемая! – я снова склонился с уважением.

      – Можешь дарить, я не против! – приняла решение кошкодевочка.

      Стало ясно, что помогать она мне не будет. Наоборот, ей интересно понаблюдать, как Михо отреагирует на подарок. Очень интересно! Какая кровожадная кошка!

      Но и мешать не будет. А это уже не мало.

      Что ж, надеюсь, можно считать, что я прощён? Можно же, да?

      Я снова вежливо поклонился.

      Но потом всё же решил спросить прямо:

      – Прощён ли я?

      Бакэнэко