SQUAD. Час Пса. Кирилл Борисович Привалов

карманный, но при этом жутко агрессивный. Набрал денег в долг, кредитов всяких разных… Тогда-то и подцепил в гостиничном баре-ресторане для иностранцев Лию с ее длинными белорусскими ногами. Она специализировалась на альковных услугах за валюту для турецких бизнесменов-строителей, очень уж любила усатых брюнетов. Не брезговала и «зайчиками» – так московские жрицы любви ласково прозвали залетных японцев.

       Почувствовав за Володей хорошие деньги, поспешила стать его женой. Занялась «продажей красоты»: салоны косметики с ненавязчивым массажным сервисом росли в ту пору как поганки после теплого дождя. В определенных столичных кругах её по старой памяти мужики продолжали титуловать Лийкой-Космонавтом. Далеко не случайное прозвище! Скорее – профессиональная характеристика. Как утверждали ищущие ласок за деньги состоятельные современники, гибкая Лия, несмотря на сухое лицо без живых красок, костистое тело и практически полное отсутствие бюста, обслуживала валютных фраеров так, что они в космос улетали. Лийка раскрыла как-то подшофе одной из товарок свой альковный секрет: «Это фирменный рецепт моей бабушки, от него ещё красные комиссары и ворошиловские командармы как пьяные суслики тащились».

       Ну, а если вернуться к более земным темам, то все бы шло у Андреасяна гладко, но банкиром наш делец оказался никудышным. Кончилась финансовая авантюра тем, что кредиторы потребовали своих денег и обещанных процентов. Банкиры же у нас, как известно, денег клиентам не отдают… Озлоблённые кредиторы пригрозили грохнуть Володю. Тогда наш герой, предварительно переоформив все «движимости и недвижимости» на предприимчивую супругу, пропал. Исчез с концами, оставив кредиторов с длинным носом: «Кому должен, всех прощу».

       Закончив свой рассказ Анатолию о прохвосте Андреасяне, Георгий подытожил.

      – Вроде бы, он как умер. Где-то так… Лия даже похороны незабвенному супругу шумно устроила. По полной программе: гроб, венки, подвыпивший попик на отпевании, покойник на смертном ложе, – впрочем, плохо узнаваемый, какой-то бездомный бедолага, густо измалёванный побелкой санитарами в морге, – и потом могила с портретом на мраморном надгробье на Троекуровском… Злые языки, правда, утверждали, будто Володя во время собственных похорон благополучно слинял по левому греческому паспорту в Хорватию, где загодя свил заповедное гнездышко на берегах Адриатики.

      – А на самом деле, получается, залег в Завейске, где три с лишним года отсиживался, как бандеровец в схроне. А потом воскрес, словно птица Феникс.

      – Наверное, помогли старые связи, – мафия вечна! – и Андреасян превратился в Завейске в ярого пропагандиста программы утилизации ТКО. Тому, кто придумал эту бодягу с виртуально утилизируемыми отбросами, власти памятник обязаны поставить. Нерукотворный монумент воздвигнуть!

      – Да-а-а… Воистину золотые отходы у нас!

       Друзья как раз проезжали мимо площадки с жирной танцующей надписью от руки: «Место сбора мусора. За незаконный вброс – штраф 5 тыс. рублей». Выставленные почти к дороге весёлой