Последняя Скрижаль. Елена Анатольевна Леонова

Шпильц, торопясь, насколько было возможно в его возрасте и позволяли больные ноги, направился к лестнице.

      Брюхов медленно шёл позади, размышляя о том, как же герр Шпильц осилит три этажа, если он еле-еле ходит.

      Однако, когда они приблизились к лестнице, коллекционер, опершись на перила, проявил завидную прыть и начал довольно быстро подниматься, так что Никита поспешил за ним в своём обычном темпе.

      Поднявшись на этаж, где располагалась коллекция, Брюхов и герр Шпильц миновали коридор и остановились перед закрытой дверью.

      Хозяин полез в карман, гремя в нём ключами. После чего вытащил один из них, поместил его в замок, провернул несколько раз и отпер дверь.

      Внутри оказалось просторное помещение, квадратов в пятьдесят, не меньше, всё заставленное мебелью и завешенное картинами.

      Брюхов никогда прежде сюда не поднимался, так как работал внизу, в специально отведённой комнате, поэтому теперь он вертел головой, смотря по сторонам.

      Чего там только не было: кресла, обитые ярким бархатом и перегруженные позолотой, комоды с пышными формами из лакированного дерева, обильно украшенные резьбой книжные шкафы и письменные столы, стулья, инкрустированные завитками и цветами, а также диваны в виде трёх скреплённых кресел с общей спинкой и сиденьем, отделанные тканью. Рисунки гобеленов состояли из сложных композиций цветов и животных, характерных для барокко. По периметру стояли консоли разных форм и размеров, многие из них с зеркалами. На стенах висели картины в богатых огромных рамах, так что за некоторыми с трудом получалось увидеть само художество, однако часть легко получилось бы причислить к выдающемуся искусству.

      И вся эта коллекция пестрила, сверкала, удивляла, завораживала, манила прикоснуться к ней, раствориться в её великолепии, почувствовав красоту и утончённость эпохи, давшей миру этот неотразимый декоративный стиль.

      – Ого, – тихо простонал Никита, не в силах отвести взгляд от всего находившегося перед ним. – Как здесь всего много! – он насчитал не менее восьмидесяти экспонатов. – И всё такое… Шикарное!

      – Спасибо, – герр Шпильц явно был доволен столь лестным отзывом. – Я горжусь этими вещами, многим из них несколько сотен лет!

      – Кто их реставрировал? – намётанный глаз Никиты не мог упустить тонкую работу.

      – Один мой приятель, француз. Но он более не занимается мебелью, – не без сожаления произнёс герр Шпильц.

      – А где же секретер? – Никита, наконец, оторвал взгляд от коллекции и посмотрел на её хозяина.

      – Ах да, пойдёмте, – коллекционер направился вглубь зала, энергично лавируя между экспонатами.

      Брюхов семенил за ним, успевая рассматривать всё, что попадалось по дороге.

      – Обычно я сразу реставрирую вещь, которую покупаю. Но здесь получилось как-то иначе.

      – Почему? – поинтересовался Никита.

      – Дело в том, что секретер я приобрёл на аукционе, – герр Шпильц улыбнулся. – Он в отличном состоянии.

      – А какого он года?

      – Точно не