Жемчужина для тёмного. Кира РАЙТ

p>– И что же ты забыла в моих покоях, принцесса?

      А я вспыхиваю до корней волос. Да, сирены не умеют краснеть. Другие. Я могу… Но с радостью обменяла бы эту способность на что-то более полезное. Жёсткость характера, например…

      – Не за тем же ты тут, зачем тебя послала мать в гарем?

      Он насмешливо приподнимает бровь, а я хочу провалиться сквозь дно. В тину. Лишь бы не обсуждать это с ним. Зачем мама вообще начала это всё при чужих и говорила так громко?! Не могу же я ему…

      – Нет конечно! – отрицаю возмущённо, почти искренне.

      Почти. И он тоже это понимает. В проницательности принцу не откажешь. Да и меня он будто насквозь видит. К моему несчастью…

      – Да ладно?.. – вздыхает поражённо. – Ты и правда явилась ко мне за этим, маленькая скромная принцесса?

      А меня уже бьёт крупная дрожь.

      Ну зачем я тут?! Могла выбрать любого другого! Кого угодно, но не его! А я к нему приплыла… На что только надеялась? Такие как он точно не подходят для настолько деликатного дела…

      – Ну и как, скажи на милость, ты себе это представляешь, маленькая пугливая рыбка? – принц поджимает губы и пристально оглядывает меня от кончика хвоста до макушки.

      Специально же это делает. И называет меня так специально. Чтобы задеть. Будто бы я виновата, что уродилась меньше всех остальных дочерей мамы. Из всех тридцати… Самая младшая. Самая мелкая. И самая сильная… Вот она – насмешка судьбы…

      Трон унаследую я. Если исполню её приказ…

      С ним вот, например.

      И как будущая королева я должна приказать ему. Заставить. Наплевать на его ко мне ненависть, которую он даже не пытается скрыть. А когда исполню приказ, вернуться и потребовать уважения у матери и остальных…

      Но вместо этого я тихо выдыхаю:

      – Никак, – шмыгаю носом, заставляя пузыри воздуха расплываться в разные стороны, и сама разворачиваюсь, чтобы уплыть.

      Благо, не успела отплыть далеко от выхода выделенной ему комнаты.

      – Ты прав, – бросаю через плечо. – Я зря к тебе за этим…

      Но чтобы сохранить остатки гордости, не могу не добавить.

      – У меня же есть целый гарем. Зачем мне ты?

      И пусть он уже знает, что я никогда не пользовалась своими наложниками, но никогда не узнает, как сильно я не хочу этого делать теперь. Иначе меня бы здесь не было.

      Несколько десятков разных мужчин, куда более покорных и уважительных, ждут моего внимания. А я… Пришла к этому вот. Даже сама не понимаю толком, почему именно к нему.

      И он словно мои мысли читает.

      – И всё же ты у меня, – вдруг преграждает мне путь.

      А когда я замираю, приподнимает моё лицо за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

      – Расскажи, – не просит, требует. – Как ты себе это представляла. Представляла меня… каким? Жёстким? Грубым? Или принцесса любит нежно…

      Я снова краснею.

      Какой позор! А он только усмехается высокомерно.

      – Хотя о чем это я? – вопрошает насмешливо. – Принцесса ещё не знает, как она любит… Но хочет выяснить это… Вместе со мной… Так?

      Его голос на последних словах становится тягучим, бархатным. Будто вводит в транс. Я растворяюсь в этих интонациях. Порочных. Уверенных. Сулящих нечто волнительное… Его сильная рука ложится мне на талию, отчего я вздрагиваю.

      Его кожа горячая. Он не такой, как сирены. Мы холодные. А он обжигает будто огонь… Хочу ли я сгореть в нём? Очень сложно от этого отказаться…

      И в момент, когда я уже готова сдаться, согласиться узнать с ним, как мне понравится, сделать его своим первым и единственным пока мужчиной, признать то, что я не хотела признавать с момента его появления, вновь вижу в его глазах насмешку, от которой готова разрыдаться. Так он смеялся…

      Он не предлагал мне. И не соблазнял. Он насмехался надо мной. Над моей неопытностью.

      От обиды хочется ударить его.

      Если бы кто-то из невольников мамы так повёл себя, она бы жестоко наказала. И я должна. Должна… Но не могу…

      Но и потерять лицо, позволив ему так говорить с собой, не могу тоже. Поэтому толкаю его в грудь:

      – Ну уж нет. Выберу другого, ясно? Ты мне не подходишь. И не нравишься совсем, – отрицаю очевидное.

      Для него. И меня.

      И мысленно прошу его, чтобы исправился. Чтобы попросил меня остаться. Он же всё понимает – вижу это в его глазах. Он может мне помочь. И знает, что на самом деле… На самом деле я не хочу выбирать другого…

      Я не скажу ему этого. Но он же знает. Как и то, что если промолчит и отпустит, мне придётся это сделать. Как будущая королева я должна…

      – Пусти, – требую холодно, скрывая свои истинные чувства, которые он может увидеть и так. За маской.

      Другие не могут. Но он питается эмоциями. Он различает их лучше меня самой.

      Сомнение. Стыд. Волнение. Трепет…

      Я не хочу уходить. Не