Запретная любовь некроманта. Марика Полански

влюбиться в безродного дознавателя, потому что связь девушки и некроманта не только будет порицаема обществом, но и грозит большой опасностью. И леди Нарцисса, как любая мать, просто старается защитить своё дитя. Но, в конце концов, Азалия пришла к выводу, что у подобной реакции есть своя, более глубокая причина, которую матушка не собиралась раскрывать.

      В душе́ назревал бунт. Однако девушка решила, что правильнее будет не выказывать его до тех пор, пока не придумает, как найти выход из создавшегося положения.

      Каратленд встретил гостей в просторном бело-голубом холле с мраморными колоннами. Под руку с ним Азалия вступила на широкую лестницу с беломраморными перилами, покрытую дорогим красным ковром.

      Всё в доме было пропитано кричащей роскошью: и лестница, которая, дойдя до середины раздваивалась и поднималась полукружиями, и онтаровские статуи мифических героев, и мебельные гарнитуры, за которые, видимо, заплатили баснословные деньги. Вдоль стен стояли большие напольные вазы с розово-фиолетовыми цветами, названия которых Азалия не знала. От них исходил такой приторный аромат, что у девушки закружилась голова. Ей даже подумалось, что некоторые люди так стремятся произвести благоприятное впечатление, что перегибают палку.

      Когда все сели обедать в огромной золотой столовой, смятение и усталость Азалии постепенно прошли. Энтони оказался настолько любезным и остроумным собеседником и предупредительным хозяином, что девушка невольно подалась обаянию и прониклась к нему симпатией. Может герцог и не самый интересный жених, но как друг он бы её полностью устроил.

      После десерта, пока гости и обитатели решили прогуляться по саду, Каратленд предложил Азалии показать недавно отремонтированные покои. Предложение показалось странным, однако она согласилась. Всё лучше, чем слушать бесконечные пустые разговоры о предстоящих балах и оперных новинках.

      Гостевые комнаты не уступали в великолепии другим помещениям в особняке. Однако несмотря на это, Азалию не впечатлили ни шелковые обои, ни зеркала в позолоченных рамах, ни мебель, обтянутая дорого́й симальской парчой. Туалетный столик из красного дерева, уставленный милыми безделушками и фигурками из цветного стекла и фарфора, указывал на то, что спальня предназначалась для женщины.

      – Это спальня моей будущей жены, – гордо произнёс Энтони. – Как она вам?

      – Великолепна, как и всё в вашем доме, – кокетливо отозвалась Азалия, лихорадочно пытаясь придумать ответ, который бы устроил герцога и не заставлял бы её кривить душой.

      – Вы и вправду так считаете?

      В голосе Каратленда просочились нотки сомнения. Азалия вспыхнула, подошла к туалетному столику и принялась бездумно переставлять безделушки. Каким бы ослом ни представлялся Энтони, его не обманешь. Он легко распознал неискренность за кокетством, и теперь Азалия затылком чувствовала, как герцог буквально прожигает её взглядом.

      – Ну, если честно, – медленно, с расстановкой произнесла она, пожимая плечами, – да, я считаю спальню