Анти-Горбачев. Сергей Тамбовский

недолгого размышления Рейган, – сейчас внесём изменения в состав нашей делегации – когда уж они там состоятся?

      – Послезавтра, сначала у них идёт трёхдневный траур, а потом уж пройдут похороны.

      – На Красной площади?

      – Да, как обычно.

      – Всё, решено – я еду в Москву, – и Рейган решительно набрал номер госсекретаря Шульца.

      – Хелло, Джо, – сказал он в трубку, – у меня важный вопрос к тебе – зайдёшь?

      Рейган выслушал ответ, потом оттранслировал его Кейси:

      – Через десять минут будет – останешься послушать?

      – Зачем? – удивился Кейси, – мы кажется все вопросы обсудили…

      – А ты не хочешь прогуляться в логово русских медведей? – предложил ему Рональд.

      – Не уверен, что это будет воспринято правильно нашими русскими коллегами… представь, что вместе с Брежневым к нам приехал бы тогдашний председатель КГБ… как его… Берия.

      – Берию расстреляли тридцать лет назад, – меланхолично поправил его Рейган, – но в целом ты прав, наверно твоё присутствие преждевременно.

      Лирическое отступление 2. Проблемы СССР 1985 года

      Творческая интеллигенция, в общем, копила злобу, выплёскивая её на кухонных посиделках и первомайских шашлыках. Что её, интеллигенцию, затирают и кошмарят цензурой. А если б не затирали и не кошмарили, она бы, интеллигенция ого-го бы что выдала на поверхность, так что все рты раскрыли бы от изумления.

      Но если вглядеться в существо проблемы, то получится совсем даже обратное – вспомним угар перестройки и вольно-незалежные 90-е годы. Много ли мировых шедевров мы получили из освобождённой от цензурно-партийных пут творческой прослойки? Да ни хрена подобного, по пальцам двух рук пересчитать можно, что достойной литературы, что кино-произведений (Балабанов-Пелевин… да и всё на этом). К тому же, если совсем честно, то упадок в этих областях начался уже с началом 80-х, примерно в это время закончился творческий толчок, который дала оттепель. Что там можно вспомнить из искусства 80-х? Разве что «Иди и смотри» да «Кин-дза-дзу»… ну «Собачье сердце» ещё возможно, каким-то чудом вышедшее от беспросветного в общем и целом Бортко.

      Так что уныние творческой прослойки имело под собой не только мелко-субъективные но и жёстко-объективные основания.

      Про коммунистическую идею уже никто не вспоминал даже в юмористическом ключе, все сроки обещанного наступления коммунизма закончились. А с кончиной Суслова об этом перестали говорить и в официальных выступлениях. КПСС медленно, но верно вырождалась в закрытую секту, приём в которую стоил рубль, а выход два – никто оттуда не выходил… ну не считая экстраординарных случаев, когда вдруг партиец совершал совсем уж выдающийся поступок, который покрыть никак было невозможно. Таких быстренько и тихо исключали, иногда задним числом.

      Таким образом, общая картина общественного поведения была такой – рабочие ковали чего-то железного, а после работы баловались зелёным змием на троих. Крестьяне в общем занимались тем же самым, пахали-сеяли-жали, а в промежутках