Анти-Горбачев. Сергей Тамбовский

Лучше перебдеть, чем недобдеть, чтобы потом не стало мучительно больно.

      Чебриков искоса оглядел всех троих, а затем без слов скрылся за дверью. Романов тоже заглянул внутрь – там сидели ещё Алиев с Шеварднадзе и больше никого.

      – Пойдемте покурим, – предложил Романов своим напарникам, – а там, глядишь, и остальные подтянутся.

      Курительная комната, совмещённая с предбанником туалета, здесь была расположена в начале длинного коридора, так что если оставить дверь открытой, можно было видеть всех проходящих мимо. Через пять минут Романов углядел в проёме двери Соломенцева, двигающегося старческой шаркающей походкой.

      – Мой выход, – загасил он сигарету в пепельнице, – а вы не пропустите Пономарёва с Капитоновым. – Михаил Сергеевич, можно вас на пару слов? – сказал он в спину тому.

      – Григорий Васильевич? – обернулся он, – доброе утро! Как спалось?

      – Спасибо, неплохо, – не стал вдаваться в детали Романов, – есть небольшой, но очень важный разговор к вам.

      – Давайте поговорим, – сразу согласился Соломенцев, – худой мир, как говорит наша пословица, лучше доброй ссоры. Глядишь и договоримся о чём-то полезном.

      Они зашли в пустующий кабинет напротив комнаты заседаний, и Романов сразу же взял быка за рога.

      – Как вы относитесь к антиалкогольной кампании? Её же, если всё правильно понял, собираются запустить со дня на день.

      – Неплохо отношусь, Григорий Васильевич… народ спивается, потребление спиртного на душу населения растёт, семьи разрушаются, дети рождаются с нарушенной наследственностью. Надо что-то делать.

      – Совершенно с вами согласен, Михаил Сергеевич, – воскликнул с преувеличенной артикуляцией Романов. – Делать надо, но не рубить с плеча, а тщательно изучив проблему.

      – Вы её уже изучили? – прищурился Соломенцев.

      – Да, пришлось немного углубиться в тему, – Романов наконец перестал ходить туда-сюда и сел напротив. – Вы знаете, какой процент наполняемости бюджета обеспечивает водка?

      – Догадываюсь, что немалый.

      – Не просто немалый, а где-то под четверть, – веско заметил Романов, – и что будет, если мы с одного маха уберём эту доходную часть? Реформа же подразумевает кратное сокращение выпуска алкоголя.

      – Наверно бюджету от этого лучше не станет, – заметил Соломенцев.

      – Точно… это я уже не говорю о неизбежном всплеске самогоноварения… и как следствие пропажу из торговли сахара, его на самогон лучше всего раскупают. Плюс дополнительная напряжённость в обществе – зачем нам на пустом месте устраивать народные волнения. Плюс неудачная мировая практика по сухому закону – в США пытались его ввести в тридцатых…

      – Да-да, помню, – прошамкал Соломенцев, – гангстеры, бутлегеры…

      – Вот-вот, отменили всё это через несколько лет в связи с резким ростом преступности.

      – Но в Финляндии, как я знаю, – возразил Соломенцев, – уже много лет есть что-то подобное сухому закону, но никаких народных волнений