Дороги через время. Алексей Анатольевич Кутырев

было всего-то пятьсот пятьдесят дворов, и проживало где-то полторы-две тысячи человек. Зато в селе имелись большой барский дом, ухоженный сад плодовых деревьев, просторный парк редких пород деревьев, липовые и дубовые аллеи, а также большой красивый храм с высокой колокольней.

      За парком был огромный глубокий пруд, в нём барин разводил карпов. А сразу за конюшней располагался ещё один пруд, но немного поменьше. Там разводили больших белых уток.

      Хотя село и находилось в стороне от дорог, его постоянно лихорадило: то красные придут, то белые, то банды атамана Семёнова нагрянут. Жизни спокойной у его жителей особо не было.

      Красные спрашивали, кто сотрудничал с белыми, белые спрашивали, кто сотрудничал с красными. Красные расстреливали, белые пороли и вешали. Правда, особого зверства по отношению к селянам не случалось. Староста села старался сглаживать все недоразумения. Тем не менее, несколько человек всё-таки казнили: двух красные и двух белые. Последние ещё и выпороли с десяток селян.

      Грабили все, кто мог. Красные, те хоть расписки оставляли. Староста потом, когда установилась Советская власть, поменял их на пять лошадей. На самом красивом холме, недалеко от барского дома, стояла большая трёхэтажная новая школа. Её начали строить перед самой революцией, а закончили строительство только в 1927 году. Строили частями. Флигель для детского сада и спортивный зал, а также зал для выступлений успели построить до прихода Советской власти. Всё остальное пришлось ждать целых 10 лет. Зато вместо одноэтажной школы, как было запланировано, построили трёхэтажную и по последнему слову педагогической науки. В ней имелись просторные спортивный и актовый залы. На первом этаже, во флигеле, располагался детский сад. Планировалось, что школа будет начальной, но потом сделали её семилетней. А после 1930 года в ней стали учиться 10 лет, как в городе. К тому времени детей в селе стало намного больше.

      В марте 1935 года в село на двуколке приехали пятеро до зубов вооружённых сотрудников НКВД. Наконец-то и до Троицкого дошла очередь коллективизации и раскулачивания. К ним присоединились пять активистов из местной голытьбы, тоже вооружённых винтовками. Таких бездельников в селе и было-то всего пятеро. Они составляли Комитет бедноты. И, скорее всего, им и было суждено возглавить новое коллективное хозяйство.

      Сотрудники НКВД и активисты пришли в дом к местному священнику отцу Семёну. Они выволокли его за волосы на улицу и стали жестоко избивать. Били руками, ногами и прикладами, пока он не упал в грязь.

      Затем представители власти и активисты подогнали к церкви двуколку, выгрузили из неё динамит и заминировали храм. От взрыва он немного наклонился и просел. В стене появилась небольшая брешь. Высокая кирпичная колокольня осталась нетронутой. Больше взрывчатки у активистов не было, и они разъярённые и злые вернулись к дому священника. Батюшка Семён всё ещё лежал в грязи, где его оставили. Но теперь у его дома собрались почти все жители села около тысячи взрослых людей и, конечно, вездесущие дети.

      Чекисты