Развод. Я не прощу измену. Лана Полякова

даже стены, у меня заложило нос и першило в горле. Жить дальше в таких условиях невозможно, поэтому я вооружилась тряпками и содой с мылом, напялив перчатки и замотав маской нос, пошла драить квартиру, начиная с сантехники. Заляпанный кафель в ванной, замызганные краны, грязные двери…

      Моей злости на рухнувшую жизнь хватит на весь этот бардак!

      Я заканчивала отмывать коридор, когда выползла из комнаты девочка брата.

      Заспанная, с не смытой косметикой она могла испугать неподготовленного человека. После душа смотреть на неё можно было без содрогания, но привычки мыть за собой не наблюдалось. – Как тебя зовут? – спросила я благожелательно.

      – Кэт, Катя, – прохрипело юное создание.

      – Катя, возьми тряпку и затри за собой в ванной, пожалуйста. И присоединяйся. Будем приводить квартиру в жилой вид, – сказала я, стараясь не давить.

      Мне ещё жить с ними. Нужно постараться не конфликтовать.

      – Я не могу, меня мутит!

      – ???

      – Похмелье у меня! Незнакомо? – усмехнулась Катя и взялась за сигарету.

      – Катя. У меня аллергия на дым. Пожалуйста, не курите больше в квартире! – попросила девчонку. – А где нам курить теперь? – изумилась она.

      – На улице, Катя! С сегодняшнего дня на улице!

      Помаявшись некоторое время рядом, Катерина всё-таки присоединилась ко мне, и вдвоём дело пошло веселее. Девчонка сняла для меня пропавшие сигаретами шторы и взялась за окно.

      К этому моменту Анюта тоже проснулась и отправилась к бабушке помогать справляться с кашей. По мере продвижения работы я старалась ненавязчиво расспросить «невесту»:

      – Кать, а Юрка кроме алкоголя вещества какие-нибудь принимает?

      – Он не наркоман! – искреннее возмущение в голосе меня порадовало.

      – И травку не курит?

      – А травка же не наркотик! Это так, ерунда. Как и колёса всякие. Это так, баловство! – поглядывая на меня свысока, стоя на подоконнике, вещало это юное создание прокуренным голосом.

      Я так и села на кровать. Какой ужас. Наркопритон, блин.

      – Кать, ну как же не наркотик? Ты что?

      – Ну, не герыч же!

      О, мама!

      – Катя, у меня будет ребёнок. И поэтому я драю стены от табачной вони по большей части водой и содой, а также не могу выпить лекарство от аллергии. Потому что боюсь, даже таблетка антигистамина повлияет на формирование моего детёныша. А ты говоришь, что веселящая таблетка не наркотик! Она ведь изменяет сознание, значит, засоряет мозг и кровь! Ты что? – попыталась я объяснить, понимая, что это бесполезно.

      Не достучусь.

      Когда Юрка выполз угрюмый и злой, мы почти всё домыли. Катя вешала выстиранные мокрые шторы на свежевымытое окно, а я заканчивала отмывать последний шкаф.

      – Мелкая! Где моё пиво? – прохрипел брат.

      – Пиво закончилось. Приводи себя в порядке и поговорим, – содрала я с себя маску и сделала шаг навстречу Юрке.

      – Сонюшка! – полез он обниматься, но я увернулась.

      – Иди мойся! От тебя жуткая вонь! До чего ты себя довёл! Жуткие грязные патлы,