Звезда Сварога. Быль третья. Александр Игоревич Дубоносов

поднырнул под пролетающую над ним собаку и вцепился зубами в шею.

      На сколько мог, он сдавил зубы и всем весом прижал брыкающуюся псину к стене пригона.

      Последняя из диких собак дёрнулась в предсмертных конвульсиях и обмякла, только старый волкодав этого уже не почувствовал.

      ***

      Дверь распахнулась и в комнату влетел взъерошенный старшина:

      – Докладывайте, мать вашу через мать, и чтобы хвостом не виляли! – Рознег в сердцах швырнул на стол каракулевую шапку. – Только стоило вас оставить без присмотра и всё – вокруг сразу полнейшее гузно! Да что уж, – целое гузнище! Как так случилось, что скотина уже как неделю безостановочно мрёт, а вы двое до сих пор с этим ничего не сделали?

      Яромир и Ядвига вопросительно переглянулись и потупили взгляд.

      – Что молчите, богатырнички? В глаза смотрите! Если так и дальше продолжится, то зимой будем сосать лапу и закусывать соломой! Вы же у нас главные по всякой бесовщине, так постарайтесь объяснить, что тут в конце концов происходит?!

      – Я думаю, что собачий мор разносится ветром…

      – Срань какая, собачий мор… – истерично пробурчал Рознег и схватился за голову. – Это что ещё такое?!

      – Видел на мертвой скотине язвы, похожие на запеченную кровь?

      Старшина утвердительно кивнул.

      – Когда животное заражается, то всего за день покрывается такими нарывами. К вечеру оно уже умирает, язвы лопаются и в разные стороны из них летят капли черной жижи, которые тут же по округе растаскивает ветер. Потому, так быстро позаразились.

      – И что прикажешь? – усы Рознега угрожающе распушились на Ядвигу. – Теперь всю скотину по погребам попрятать? Ладно овцу или козу, но корову туда уже хрен засунешь! Да и дерьмо потом выскребай… Откуда вообще взялась эта дрянь?

      – Дикие собаки принесли. – Яромир налил старшине полкружки ягодной настойки. – Задрали Серогрива, с него мор и пошёл.

      – Славный был волкодав… – с лёгкой печалью подметил Рознег и до дна осушил кружку. – Так у нас же этой мерзости отродясь не водилось? Они ж трусливые… Из-за хищного зверья в лес носу не кажут.

      – То-то и оно, что нету больше в нашем лесу совсем никакого зверя.

      – Как это – совсем никакого?! Соображаешь вообще, что мелишь?!

      – Не веришь? Тогда сходи и сам убедись. Все ушли. По всей чаще ни зайчик не проскачет, ни птичка не чирикнет.

      Рознег медленно протянул Яромиру кружку трясущимися руками:

      – До краёв…

      Яромир налил, старшина залпом опрокинул, тучно сдвинул брови и замолчал.

      Некоторое время Яромир и Ядвига неловко переглядывались, после чего она все же решилась нарушить молчание:

      – Всё конечно плохо, но не сказать, чтобы совсем… Некоторую скотину хворь не трогает. Кони, куры и кошки – их мор не жалует.

      – Ты же всё за ворожбу знаешь! Разве не смогла найти от этой напасти никакого чудо-корня, сделать заговорённую припарку из козлиной мочи или как это у вас там делается…?

      Ядвига безнадежно покачала головой.

      – Беда… А как с людьми?

      – Жар,