Без паники! или Влюбиться любой ценой. Любовь Александровна Фомина

основные хлопоты оказываются позади, дети собраны, а все прически сделаны, я отправляю их на завтрак сразу с вещами и подготавливаю малыша трех лет, чтобы отвести на занятие к логопеду. Время сильно поджимает. Не хотелось бы опаздывать на собрание, потому что маленький ребенок напрочь отказывается от колготок, ведь, по его мнению, видимо, лето наступает именно так. О чем мне малыш мило объясняет, пока я натягиваю на него болоньевые штаны.

      – Лето любит, когда тепло, – практически без запинок говорит он, логопед действительно работает на качество. – И если я сейчас не одену куртку, то лето увидит и придет. Оно всегда приходит.

      – А как же ты пойдешь без куртки? Вдруг снег пойдет? – Поддерживаю я беседу, пытаясь получше понять детскую логику.

      – Не пойде-ет. Лето запрещает, пока … если кто-то без куртки.

      – Но давай мы сегодня не будем звать лето? Пускай оно еще немного отдохнет. Да и к тому же, у тебя такая красивая куртка!

      Убедить малыша тепло одеться получается. И даже гордость берет верх. Раньше я никогда не умела так хорошо и приятно общаться с детьми. Можно считать, дебют, и вполне успешный.

      Ребенка провожаю до самого кабинета, передавая из рук в руки, и забегаю в зал для собраний. Пройти его сложно, ведь кабинетов не так много, а мест скопления людей и того меньше.

      Многих еще нет, так что получается выбрать себе место и поудобнее устроиться недалеко от места директрисы, чтобы та не бросала на меня взглядов во время речи. Зал начинает гудеть, людей прибывает. Все разговаривают о чем-то своем, а я многих вообще вижу впервые. Да и знакомиться со мной никто не торопиться.

      Но нужно и правда иногда бояться своих желаний. Ко мне подсаживается мужичок лет пятидесяти и сразу же протягивает руку.

      – Виктор, – поправляет он очки на переносице, предательски скатывающиеся обратно вниз.

      – Анна, – киваю я, всячески избегая тактильного контакта.

      – А вы тут работаете? Раньше не встречал вас.

      – Работаю, – с какой-то непонятной усталостью отвечаю я. Бессознательное прорывается наружу.

      – И что же вы делаете? – Разваливается Виктор на стуле, будто ему внести трон.

      – За детьми присматриваю.

      – А-а-а, – разочарованно протягивает он, – воспиталка. Эх, работали бы в кадрах или бухгалтерии, я бы почаще заходил. Хотя бы просто любоваться красотой ваших глаз.

      Жуть, как становится неловко. Поэтому я просто пытаюсь улыбнуться, но губы сами задираются вверх и складываются в одну тонкую линию.

      – Вы поймите, я не хочу обидеть. Любой труд ценен, но отчего-то все воспиталки высокомерны. То и дело слышу: Виктор уйди, Виктор не мешай, – по-старчески начинает ворчать этот самый Виктор.

      Но я начинаю подозревать, почему столь лестные комментарии сыпятся в его сторону.

      – А вы что делаете после работы? Может встретимся за ужином или выпьем по чашечке чаю? Я вам расскажу о своей работе, а вы о своей.

      – Я занята.

      – А завтра?

      – Я