Закон бабочки. Наталья Володина-Саркавази

накатанным рельсам.

      Одной рукой Наташа голосовала, заранее соглашаясь со всеми решениями, а другой писала письма. Чтоб время не терять. Ответить матери было труднее всего. Учёба! Это была главная, неосуществлённая мечта матери. По окончании десятилетки она блестяще сдала экзамены в Омский медицинский институт. А через неделю началась война. Мама была старшей дочерью в семье. Выбора не было. Учись, доченька, учись… всю жизнь твердила мать. Выучилась… И что? Пять лет в общежитии. А в общежитии жизнь какая? Общественная. Личной нет.

      «Наташа, – писала мать. – Твоя очередь на получение квартиры подойдёт через пятнадцать лет. Ты думаешь, что получишь квартиру, заработаешь денег, купишь мебель, – и начнётся жизнь. А ведь жизнь идёт сейчас…» Вот ведь умеет мать задеть самое больное. Вроде бы мягкими лапками… Впрочем, мать интересовало всё, и, чтобы не касаться больных вопросов, Наташа начала писать об уроках, зачётах, экзаменах…

      Взрыв хохота потряс собрани.

      Наташа подняла глаза. У трибуны стояла уборщица тётя Таня. Держась за веник, похожий на разорённое воронье гнездо, она угрожающе потрясала им – и пыль тучами оседала на плечах заслуженных педагогов.

      – А я никого не боюсь! Ни критики вашей, ни самокритики.

      Как любая уважающая себя актриса, тётя Таня сделала паузу, а руководящая тройка расцвела улыбками: полюбуйтесь-ка этой стихийной народной силой, этой бесстрашной революционеркой. Вот вам и критика кстати!

      – Ага, – наслаждалась вниманием тётя Таня. – А то поищите другую за семьдесят рублей веником махать.

      – Татьяна Ивановна, – отозвался директор, – вам известно, что тарифные ставки утверждаются министерством и мы не вправе…

      – Да не про деньги я! – уборщица ткнула веником в директора.

      – Вы тут всякое умное говорите, а веником таким разве можно убирать? Смешно вам? А у меня четыре этажа. Пять туалетов.

      – И есть преподаватели…

      Зал умер. От тёти Тани можно было ожидать всё.

      – Есть преподаватели…

      Напряжение в зале росло, а потрёпанный веник превратился в карающий меч. Уж если тётя Таня припечатает…

      – Есть преподаватели, которые не смывают за собой в туалете! Хотите скажу – кто?!

      – Нет!!! – разом выдохнуло собрание.

      – Татьяна Ивановна, мы завтра же решим все ваши производственные вопросы, – занервничал директор, – и, я думаю, премию по итогам соцсоревнования – никто не будет возражать?

      – Нет!!! – ещё более единодушно завопили присутствующие.

      – И мою отдайте, и мою! – доносилось с разных концов зала.

      Такого единодушия не помнило собрание. Решение занесли в протокол, а тётя Таня, довольная, покрасневшая, как пиявка, насосавшаяся общественной крови, отвалила от трибуны.

      Так, на неожиданно бодрой ноте, как в баховской прелюдии, закончилось собрание.

      Экскурсия в театр

      Молодой человек, вы уходите?

      А вы за кем? А он? А она? А оно? Спасибо.