Фурии командира. Джим Батчер

пять минут первая когорта, состав которой вдвое превышал остальные – в нее входило восемь центурий, – вышла из укрепленных ворот города на северном берегу Тибра. Легионеры бежали, тяжелые сапоги в такт ударяли по мощеной дороге, но вскоре, когда колонна свернула на мягкую землю, топот стал не таким громким. Маркус вел колонну под тусклым утренним солнцем, скрытым тяжелыми тучами. Он бежал рядом с первой шеренгой и определял темп. Они миновали полосу длиной в полмили, кольцом окружавшую Элинарх, где располагались лачуги беженцев.

      Защитные укрепления на дальнем краю лагеря беженцев не были простыми земляными стенами, которые легионы использовали уже давно. Их возвели из глины, добытой со дна и берегов Тибра, затем глиняные стены обожгли при помощи фурий огня, и они стали тверже камня. Эти стены достигали пятнадцати футов в высоту и двадцати в толщину, и, хотя они не обладали твердостью настоящих каменных стен, их надежность многократно превышала обычные земляные валы или деревянные частоколы.

      Маркус вел когорту на стену над широко распахнутыми воротами, где солдаты быстро и уверенно занимали свои места. Он рявкнул на нескольких отставших, тем не менее первая когорта уже стояла наготове до того, как седьмая и девятая присоединились к ней.

      Полчаса прошло в нервном ожидании, пока испуганные беженцы медленно двигались под защиту городских стен. В небе на востоке, используя попутный ветер, пронеслось несколько рыцарей Воздуха. Маркус ощутил знакомый жар страха, неизменно сопровождавший приготовления к сражению. Защита города от атаки с этого направления была худшим вариантом возможного развития событий, никто не верил, что до этого дойдет, однако канимы сумели форсировать реку, и теперь ему и всем легионерам предстояло очень трудное утро. Но самым паршивым было то, что все это прекрасно понимали.

      Поэтому в оставшееся время Маркус расхаживал вдоль стены и поносил солдат за неправильно пристегнутый пояс или крошечные пятнышки ржавчины на доспехах. Его звучные проклятия были разнообразными и обидными – и хорошо знакомыми. Так он старался поддержать боевой дух своих людей. И отвлекался от лишних мыслей сам.

      Трибун Келлус, который сам был центурионом, когда записался в Первый алеранский, ходил вдоль стены возле позиций девятой когорты. Он кивнул Маркусу:

      – Центурион.

      И хотя в качестве Первого копья Маркус командовал первой когортой, составленной из лучших легионеров, Келлус был старше по званию. Маркус отдал ему честь и кивнул:

      – Доблестный господин.

      – Тебе известно, что происходит?

      Маркус пожал плечами:

      – Я получил донесение о движении колонны на востоке.

      Келлус состроил гримасу:

      – Это мне известно.

      – В таком случае ваши предположения ничем не отличаются от моих.

      – Еще одни учения?

      Маркус поджал губы:

      – Нет, я так не думаю. Командир их обожает, но сейчас мне кажется, что все всерьез.

      – Но это не могут быть канимы, – проворчал