Спартанец. Валерио Массимо Манфреди

сжимая в руках большой роговой лук. Лук царя Аристодема.

      Ночью Талос долго лежал на своей соломенной подстилке, не смыкая глаз. Тысячи мыслей вихрем проносились в его голове, сердце бешено колотилось, как в тот день в долине, когда с ним заговорил таинственный воин. Он встал, снял со стены лук Критолаоса и крепко сжал обеими руками. Лук был гладким и холодным, как мысль о смерти. Талос закрыл глаза: сердце заколотилось еще сильнее, в висках застучало, и он медленно лег на подстилку. Вот что увидели его закрытые глаза.

      …Они увидели на вершине скалистой горы город, окруженный мощными валами с башнями из гигантских каменных валунов. Город, окутанный облаком пыли… Внезапно поднялся порывистый ветер и разогнал густой туман, клубившийся над иссохшими полями. И появились те самые воины, которых Талос видел на равнине. Город, в котором, казалось, не осталось ни души, оцепили тысячи воинов, облаченных в сверкающие доспехи; огромные шлемы скрывали их лица. Воины возникали из-за скал, из-за кустов, вырастали из-под земли, словно призраки, ведомые барабанной дробью, доносившейся неведомо откуда. Их ряды становились все плотнее, шаг – равномернее. Щиты воинов сомкнулись и сформировали бронзовую стену, напоминавшую чудовищные клешни, которые вот-вот стиснут безлюдный город. Страшный круг сжимался, и у Талоса перехватило дыхание. Он пытался открыть глаза, выпустить роговой лук, но тщетно.

      Вдруг по городу разнесся отчаянный, страшный крик, громом прокатившийся по окрестностям. Городские стены внезапно ожили, и на них возникли многочисленные воины. Но это были иные воины: странные доспехи покрывали их тела, огромные щиты из бычьих кож свисали с их плеч, а кожаные шлемы не скрывали лиц. Это были лица мужчин, юношей, стариков с седыми бородами… Тем временем к стенам стали прислоняться сотни лестниц, по которым взбирались тысячи вооруженных врагов… Когда они почти поднялись наверх, люди расступились, и на вершине самой высокой башни появился гигантский воин в сияющих бронзовых доспехах. На его поясе висел меч с янтарной рукоятью.

      В глазах Талоса помутнело, а сердце забилось медленнее, в такт барабанной дроби. Он стал внимательнее следить за происходящим, но казалось, что временами картина куда-то пропадала… Воин держал на руках безжизненное тело молодой женщины, прикрытое черной тканью. Черная ткань, лепестки крови на груди, облако волос. Как же Талосу хотелось погладить эти нежные бледные губы… Талосу-калеке…

      И снова раздались раскаты барабанной дроби, сердце застучало быстрее. Бронзовые воины устремились к городским стенам, напоминая реку, вышедшую из берегов в половодье. Мечи их пробивали огромные щиты из бычьих шкур, пронзали кожаные кирасы. Сотни людей подступали к человеку, который продолжал стоять на самой высокой башне. Он бережно опустил хрупкое тело женщины наземь и бросился на врагов, размахивая мечом с янтарной рукоятью. На него напали со всех сторон, и его захлестнула волна врагов, но он показался вновь, подобно быку, окруженному стаей волков. Затем наступила тишина… Среди дымящихся руин послышались