Уютный коттедж в Ирландии. Джули Кэплин

из них при этом не отвел взгляд, и в воздухе между ними как будто зароились яркие искорки.

      А потом он взял и все испортил: обернулся при звуке зычного женского голоса и рухнул в соседнее кресло. Спрятался.

      Ханна по-прежнему сонно смотрела на незнакомца и гадала, не материализовался ли он из ее фантазий. Темные брови вразлет над ярко-голубыми глазами, щетина, тенью покрывавшая подбородок, – от него исходило ощущение опасности, как от пирата.

      Тут же захотелось дать себе затрещину. Пошлость какая. Мужчины выглядят как пираты только в кино. Во всяком случае, среди ее знакомых таких нет. Вот что бывает, если хлебнешь лишнего средь бела дня. Бурные фантазии – это не про Ханну Кэмпбелл. И все-таки она улыбалась и улыбалась.

      – Я никому не скажу. – И она игриво подмигнула. Она – игриво? Что происходит? – А если поставите ноги на скамеечку, вас вообще никому не будет видно.

      Он коварно ухмыльнулся и последовал совету. Зычный голос допрашивал бармена.

      – А вы уверены, что его здесь нет? По-моему, я его видела. Я его знаю, это мой друг.

      – Ничуть не сомневаюсь, но его здесь нет, – последовал мягкий, но решительный ответ.

      Человек, сидевший возле Ханны, улыбнулся и одними губами произнес: «Спасибо!»

      Но тут каблуки зацокали в их сторону, и он, поморщившись, как можно глубже вжался в кресло.

      Цок-цок-цок – гремело целеустремленное стакатто, и незнакомец прикрыл глаза, будто надеялся стать невидимым.

      Ханну будто чертик под руку толкнул. Она мгновенно перекинулась в другое кресло. Незнакомец только и успел что охнуть и вытаращить глаза, когда она очутилась у него на коленях. Цок-цок-цок. Все ближе. Ханна наклонилась, и ее вьющиеся волосы волной закрыли лицо незнакомца.

      И куда теперь деваться? Они так и пялились друг на друга, когда шаги резко стихли. Незнакомец притянул Ханну ближе. Теперь совсем нос к носу. Дыхание перехватило, и она уставилась на него, как под гипнозом.

      – Ой, простите.

      Шаги стали удаляться, но оба не шевелились, пока они совсем не стихли.

      – Я должен вас поблагодарить, – прошептал незнакомец, не сводя глаз с Ханны, и губы его изогнулись в обаятельной улыбке.

      – Должны, – подтвердила она.

      – Какие будут предложения? – Он перевел взгляд на ее губы, и у Ханны замерло сердце.

      Ничего не делай с губами, Ханна. Не привлекай к ним внимание. Вообще двигай ртом поменьше. Черта с два. Она поджала губы, призывно смачивая их кончиком языка. Гормоны пустились вразнос.

      И он ответил на призыв. Тем самым поцелуем, который и был на уме у обоих. Быстрое и мягкое прикосновение к губам заставило Ханну неосознанно выдохнуть в ответ. И это, как она сама потом себе сказала, было ошибкой. Стоило ей отозваться с отчаянной безоглядностью – она так давно не целовалась! – как он тут же стал действовать решительней. Тогда-то все и изменилось. Мечтательное, легкое прикосновение губ превратилось в нечто иное, нервные окончания завибрировали,