Магические узы. Марина Владимировна Ефиминюк

шаг, задев плечом вешалку. Неустойчивая конструкция немедленно плюхнулась посреди прихожей, едва не прибив главную актрису. Что-то звякнуло о паркетный пол и прокатилось к отцовской ноге. Останавливаясь, поблескивающий серебряный браслет в виде спирали с широкими витками завертелся на месте.

      – Это выпало из Ведкиного кармана! – выдавая себя с головой, заявила нахалка и ткнула пальцем в пиджак, покоившийся поверх горы одежды.

      – Но пиджак брала ты, – изогнула я брови.

      Папа зашевелил густыми усами и, уперев руки в мясистые бока, грозно вымолвил:

      – Кто?

      Почуяв, что в прихожей разворачивается бой, матушка поскорее попрощалась с кузиной и повесила трубку на рычаг. Истинная жена стража в отставке, она воспользовалась военной тактикой внезапного нападения и набросилась на отца с претензиями:

      – Что ты пристал к дочери? Ну подарил ей мальчик эту гадость. И что?

      – Так ты уже с мальчиками встречаешься?! – От возмущения отец даже подавился.

      – Папа, ей семнадцать, – покачала я головой. – Хорошо, что она встречается с мальчиками, а не с какими-нибудь… аггелами.

      При моих словах Радка вдруг стала пунцовой. Смущение сестры лучше любых слов говорило, что на этот раз любовью всей ее жизни стал не совсем человек.

      – Надеюсь, у него хотя бы хвоста нет? – не удержалась я.

      – Нет у него хвоста! – выкрикнула сестра ломким слезливым голосом.

      – Какого еще хвоста? – удивилась маменька.

      – Что еще за хвостатая сволочь?! – окончательно запутался отец и, не придумав ничего лучшего, прогрохотал: – Ты, Радислава, вместо того, чтобы на свидания бегать, лучше бы к поступлению в университет готовилась!

      Положа руку на сердце, еще в младших классах стало ясно, что окончить лицей с приличными баллами сестрица не сможет. Даже если приковать ее кандалами к парте с учебниками – все равно не сможет. Однако отец отказывался смиряться с объективной реальностью и признавать, что его любимая дочь просто не способна учиться.

      Поскольку в проповеди произошла удачная заминка, Радка подхватила с пола браслет и опрометью бросилась на второй этаж. А уже оттуда, с безопасного расстояния, заорала, точно блаженная:

      – Ты меня, папочка, совершенно не понимаешь, только Ведку с Богданом любишь! Если бы понимал, не заставлял бы дурацкий экзамен сдавать!

      По второму этажу простучали босые пятки, громыхнула дверь, и наступила удивительная тишина.

      – Изверг ты, Володька, – наконец, махнула рукой мама, – ребенка опять до слез довел.

      – Да что я такого сказал-то? – обиделся отец.

      – Сделай потише видение, а то голова трещит, – вздохнула матушка.

      Плавно покачивая бедрами, она поднялась на второй этаж, торопясь откачать младшего ребенка от устроенной супругом воспитательной терапии. Проводив ее виноватым взором, тот протянул, обращаясь ко мне:

      – Ведка, ну что я такого сказал?!

      Я только пожала плечами