Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Владимир Колотенко

Это было потрясение, о котором профессор Архипов сказал вскользь, приводя этот факт в качестве подтверждения какой-то мысли о дифференцировке клеток. Или о дедифференцировке.

      – Это правда? – спросил я у Жоры.

      – Наверное. Если об этом читают лекции, – сказал он и пожал плечами.

      С тех пор мысль о кишечнике того головастика не покидала меня. Я не мог себе объяснить – почему? И только со временем смог.

      И себе, и Лене, и… И даже Тине… Она рассмеялась:

      – Головастик из кишечника?! Но это же безбожно!

      Я тогда знать не знал, что она… Лучше бы и не знать!..

      Впрочем, все по порядку!

      Должно быть, Макс тоже на моей стороне:

      – Уав!..

      Получилось убедительно – лучше бы не знать!

      Глава 16

      В двери стучался декабрь. Густой снег выбелил крыши домов и уже скрипел под ногами, когда мне удалось изложить на бумаге результаты наших экспериментов. Формула открытия выглядела коротко, состояла из двух-трех предложений, из которых следовало, что открыто ранее неизвестное явление рекомбинации генов животного и растительного происхождения, включающее… И т. д. Мне хотелось выписать ее наилучшим образом, чтобы Жора, однажды ее прочтя, не нашел никаких изъянов. Формула открытия – это как строчка гения: «Остановите Землю – я сойду!». Прибавить нечего: Земля сдурела с ума. Мы надеялись, что «неизвестное явление рекомбинации генов» приостановит падение Земли в пропасть безумия и небытия.

      Научный мир признал наше открытие. Наша короткая заметка в «Nature» привлекла внимание специалистов, и нам два-три раза кто-то звонил из Англии и Массачусетского университета. Никому из ученых ведущих лабораторий мира не могло прийти в голову, что такие результаты можно получить в цокольном помещении городской бани, используя самодельные генераторы, допотопные микроскопы, консервные банки, бутылки из-под пива, ржавые скрепки, прищепки и даже резинки из старых выношенных ситцевых трусов. Вскоре и «Science», и «Cell Вiology» почти одновременно поместили наши результаты с подробными комментариями известных ученых. Посыпались, как пшено из мешка, эксперименты в разных лабораториях мира, чтобы подтвердить или опровергнуть полученные нами научные факты. Сам Джеймс Уотсон, один из отцов молекулярной биологии гена, приветствовал наш скромный труд и пригласил к себе с курсом лекций.

      – Надо ехать, – решили мы, и я стал спешно диктовать Ане тексты лекций. Тамара редактировала, мы спорили, она настаивала, я сдавался. Или не сдавался. Теперь в лаборатории слышался только стрекот пишущей машинки.

      – Нельзя ли помедленнее?..

      – Нельзя.

      Пулеметные очереди слышались до самой ночи. А что делать? Нужно было спешить. Куда, спрашивается.

      – Дальше, – сказала Аня.

      Я читал с черновика, а они меня правили, предлагали свои варианты фраз, искали слова.

      – …и не вызывает сомнений тот факт… – диктовал я.

      И Аня снова открывала огонь.

      – А мои результаты