Стать некромантом. Элио Морхем

свои чувства, проявлять эмоции, то это, как правило, только раззадоривало этих ничтожеств. С разбойниками шутки плохи, особенно с этими, что величали себя «Иллитиалы». Что означало столь необычное название – он не знал и даже не пытался узнать. Все эти «Иллитиалы» были отвратительны ему, он из презирал и желал каждому смерти. Но больше всего из всех разбойников его раздражал Валис – тот, кто только что приказал принести кружку эля.

      – Ей, Приютеныш, – позвал его другой. – Принеси мне чего-нибудь пожрать, да поживее!

      Это был почти что самый обычный для мальчика день. Когда разбойники возвращались в свой лагерь после удачного набега, то их аппетиты и требования возрастали, а потому приходилось больше бегать и выполнять больше «заказов». Чуть лучше обстояли дела, если они возвращались вместе с несколькими женщинами. В таком случае им чуть меньше хотелось пить и есть, но жалобные женские крики молящие о пощаде, о том, дабы их не насиловали, отпустили домой – сводили с ума. Не раз Приютеныш представлял себе, как мановением руки разносил он весь лагерь в щепки, убивал всех разбойников, спасал всех плененных девушек и они вместе отправлялись в какой-нибудь крупный город. Но самое ужасное было в другом: попользовавшим пленницами, разбойники их убивали, либо отпускали в лес совершенно нагими и безоружными.

      «Иллитиалы» довольно часто были в разъездах, бродили по королевству людей и грабили деревни. Несколько раз, объединяясь с одним или двумя отрядами других разбойников, они нападали на небольшие и плохо защищенные города. Хотя ходили слухи, что они даже пару раз совершали набеги по ту сторону границы, на другие расы.

      Лишь поздней ночью в Палате-трактире наступила тишина (если громоподобные храпы дюжины глоток можно было назвать тишиной), и сын магов спал все в том же углу на земле, укрытой парой тонких дырявых лоскутов ткани.

      В моменты покоя он всегда думал о своих родителях, пытался узнать, как их звали, как они выглядели. Но порой пытался понять, почему эти разбойники не убили его? Почему они подобрали его тогда? Чтобы сделать рабом? Но зачем?! Зачем утруждать себя младенцем, растить его, не давать умереть с голоду, лишь для того, чтобы сделать в итоге рабом? Это было очень странно, и мальчик не мог этого понять этого. Если бы его растили для того, чтобы сделать одним из них, сиречь разбойником, то все было понятно. Но да ладно, дурные мысли могли подождать, ибо ему хотелось подумать о родителях.

      Ему снился очередной сон с ними. Как он с матерью и отцом вместе гуляли по какому-то городу, как они зашли в большой и красивый дом, а сам мальчик решил навестить своих друзей и побыть вместе с ними…

      – Приютеныш, – послышалось где-то с другого конца палаты-трактира. Сын магов тот час же открыл глаза, вскочил с места и осторожно направился к Валису (уж его-то голос он ни с одним другим не мог спутать).

      Обходя разбойников, которые, будто мертвые, лежали кто на земле, кто на столах, иные же сидели