Жизнь статиста эпохи крутых перемен. История историка. И. М. Кривогуз

неподалеку захватил и угоняет на юго-запад стадо скота. Майор распорядился послать для возвращения скота эскадрон и три автомашины с автоматчиками.

      На следующий день по решению П. Чишкалы и командиров отрядов партизаны цепочками двинулись на запад. Боеприпасы, взрывчатку и немного продовольствия везли на подводах, запряженных верблюдами. Рассчитывали в темноте, не потревожив наблюдателей противника, пройти условную линию фронта. За ней должны были пробраться к железной дороге, чтобы взрывами препятствовать движению подкреплений немцев к Сталинграду. Мы провожали их почти до сумерек, а затем на автомашине вернулись в Енотаевскую.

      Утром было очень холодно, дул леденящий ветер. По Волге продолжали плыть тела убитых, и показались льдинки. Смерзшийся песок покрыл снег. Валенок у нас не было. Утеплились, как могли. Ноги обмотал полотенцами и бумагой так, что еле втиснул в ботинки.

      К вечеру мы втроем на полуторке с местным шофером отправились в Астрахань. Лейтенант Чишкала сел в кабину, а Соколов и я пытались укрыться от морозного ветра в кузове за кабиной. Ехали не по берегу, а известными шоферу дорогами от села к селу. На них делал набеги противник, особенно его калмыцкие отряды. Наши автоматы были наготове. Перед первым же населенным пунктом мы остановились, но решили не проводить разведку, и проскочили его на максимальной скорости, никого не встретив.

      Нигде никогда в жизни я не замерзал так, как мы замерзли тогда: ноги, лица, руки потеряли чувствительность. Пришлось ночью остановиться в придорожном селении у знакомых шоферу калмыков. Они сказали, что наезжают то немцы, то наши, а сейчас нет никого. Машину загнали во двор, огороженный высоким забором. Хозяин был председателем сельсовета. Нас встретили приветливо. Помогли снегом оттереть лица, ноги и руки. Сварили огромный чан конины – махан, и на коврах в большой комнате угостили нас чашками бульона, большим количеством горячего мяса и острым душистым калмыцким чаем.

      На ночь лейтенант установил наше дежурство. Переночевали и выехали без тревог. К вечеру следующего дня мы, опять основательно промерзшие, добрались до нашей школы.

      На своем пути к Астрахани не видели наших войск, не встретили ни одной заставы. Это нас встревожило: ведь мотомеханизированный полк противника от доступного ему места нашего ночлега мог беспрепятственно пройти к городу и захватить устье Волги. Не знаю, что докладывал начальству Чишкала, а нам с Володей оставалось лишь надеяться, что такого полка у немцев не найдется. Успокоились только после сообщений об окружении противника у Сталинграда.

      Соколову и мне, отсутствовавшим в день принятия новичками присяги партизана, дали ее прочесть и подписать. Но два подготовленных нами отряда на радиосвязь с астраханским центром не выходили. От каждого из нас – Чишкалы, Соколова и меня – командование потребовало докладные о переходе ими линии фронта. Мы с Соколовым по очереди дежурили на радиостанции у старшины П.С. Метелкина,