Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года. Кристина Шпор

из национальных, президентских и министерских архивов США, Советского Союза (России), Германии, Великобритании, Франции и Эстонии. Другие важные ресурсы включают в себя Архив национальной безопасности, Цифровой архив центра Вудро Вильсона и связанный с ним Международный исторический проект холодной войны в Вашингтоне (округ Колумбия) с их изобилием электронных тематических подборок (briefing books) и опубликованных коллекций документов с Запада, из Восточной Европы, России и Китая (включая партийные документы и материалы Политбюро). В число важнейших документов следует включать дневники и личные бумаги лидеров, их советников и многочисленные воспоминания ключевых деятелей той эпохи23.

      Эта книга сочетает в себе детальную реконструкцию ключевых эпизодов с синоптическим изучением перемен на макроисторическом уровне. Для постижения этой эры трансформаций нам самим необходимо занять своего рода наблюдательный пункт, находящийся «над» хаосом событий. В то же время необходим успешный анализ и тех нарративов, используя которые ведущие протагонисты осмысливали собственный мир и оправдывали свои действия. Кроме всего прочего, история того, что произошло в те годы, была написана в «соавторстве» многими основными акторами. Они не были лишь действующими лицами в чьем-то повествовании, но являлись могущественными, хотя и не безгрешными творцами истории, которую делали сами.

      В 1995 г. президент Германии Роман Херцог охарактеризовал его эру как «время, у которого пока нет названия»24. Спустя 25 лет его афоризм почти не потерял остроты, потому что отличительные черты эры, наступившей после холодной войны, все еще трудно различить и понять. По мере того как 1989 г. отдаляется от нас, кое-кто начинает говорить, что самый общий нарратив должен быть экономическим – и начинать надо с крушения Бреттон-Вудской финансовой системы в 70-е годы XX в., приведшего к финансовому кризису 2008 г. Но я считаю, что более глубокий анализ «стержневых лет» 1989–1992 гг. помогает понять стоящий за всем геополитический порядок, в рамках которого и происходят такие сдвиги в глобальном капитализме. И именно этот миропорядок после падения Стены сейчас находится под угрозой.

      Достижения консервативных менеджеров весьма впечатляют: кроме всего прочего, они стабилизировали Центральную Европу на период быстрых геополитических изменений. Но (особенно это касается американцев) уверенность в том, что мир впредь будет переходить на ценности США в этом все более вашингтоноцентричном мировом порядке, не прошла проверку временем. Представление, что огорченная, но возрождающаяся Россия25 и Китайская Народная Республика, всегда идущая по своему компасу26, согласятся с подчиненным статусом в однополярном мире, сегодня кажется бесконечно наивным27. И Европа времен Маастрихтского договора тоже не смогла выработать такого видения и энергии, чтобы создать континент, который был бы цельным, свободным и динамичным. Она содрогается от

23

См. полную библиографию, раздел «Первоисточники».

24

Ansprache von Bundespräsident Roman Herzog bei der Deutschen Gesellschaft für Auswärtige Politik in Bonn 13.3.1995 bundespraesident.de/ SharedDocs /Reden/DE/ Roman-Herzog/Reden/1995/03/19950313_ Rede.html

25

Ср. Stephen Kotkin. ‘Russia’s Perpetual Geopolitics: Putin Returns to the Historical Pattern’ Foreign Affairs (May/June 2016) online.

26

Ср. Robert D. Blackwill & Jennifer M. Harris War by Other Means: Geoeconomics and Statecraft. Belknap Press 2018.

27

Ср. Bobo Lo. Axis of Convenience: Moscow, Beijing, and the New Geopolitics. Brookings Institution Press, 2008; Graham Allison. Destined for War: Can America and China Escape Thucydides’s Trap? Houghton Mifflin, Harcourt, 2017.