Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.. Юхо Кусти Паасикиви

нашего нейтралитета в случае завоевания Германией стран, расположенных в южной части Финского залива, нам пришлось бы столкнуться, этого сказать не может никто. Но стремление оставаться вне войны наилучшим образом отвечало бы интересам осторожной политики, которой нужно придерживаться малому государству.

      Многие сегодня считают такие рассуждения совершенно бесполезными. Английский историк Джон Роберт Сили говорит: «Заблуждение полагать, что крупные государственные события, поскольку они имеют большие масштабы, совершенно иным, роковым образом детерминированы, чем обычные частные события; это заблуждение ограничивает их критическую оценку. Нельзя сформировать мнение или оценку крупной национальной политики, если изначально отказываешься думать, что и другая политика была бы возможной» (The Expansion of England. Р. 189)7. Упоминавшийся выше немецкий историк Фридрих Мейнеке высказывает ту же самую мысль иначе: «У каждого государства в каждый конкретный момент времени есть перед собой определённая политическая линия, являющаяся лучшей, представляющей идеальный Staatsrаson, государственный интерес […] Историческая оценка государственной деятельности является ни чем иным, как попыткой вскрыть тайну того или иного действительного государственного интереса – Staatsrаson» (Die Idee der Staatsrаson… S. 2).

      О ходе истории высказываются и совершенно иные мнения. Даже сам Ранке писал: «Я не знаю, правильно ли, как принято, так много говорить о допущенных ошибках, неиспользованных возможностях, произошедших просчётах. Всё идёт поверх соответствующих голов с предопределённостью, в которой есть что-то неизбежное, что-то роковое». И в другом месте: «Ошибка людей при больших потрясениях и в состоянии сильного возбуждения ожидать или слишком опасаться намерений отдельных людей. Движение следует за бурным потоком, который уносит с собой и тех, кто думает, что управляет им». Летописец Первой мировой войны Уинстон Черчилль пишет в своём военном дневнике: «Когда исследуешь причины возникновения мировой войны, то замечаешь, в сколь малой мере отдельные люди могут контролировать судьбы мира. Совершенно справедливо сказано, что в действиях людей всегда больше ошибок, чем планов. Ограничение, касающееся и самых способных […] проблема, столь превышающая их способности – всё надо принять во внимание, прежде чем можно высказать полностью отрицательный приговор в отношении побеждённых или столь же оправдательное решение в отношении победителей. События имеют склонность следовать определённой линии, и никто не может придать им другое направление». Далее Черчилль спрашивает: «Могли ли мы путём невероятного напряжения сил создать мощное объединение, основание которого позволило бы обеспечить мир и величие Европы?» И он отвечает на свой вопрос: «Я не знаю». Черчилль размышлял о тех гигантских проблемах, которые предшествовали Первой мировой войне.

      Является ли подобный подход правильным и в отношении к событиям мирового уровня? Можно ли просто констатировать и признавать бессилие людей,

7

Seeley John Robert. The expansion of England. Macmillan, 1883.