Великий Пушкин. Антология

то, что сердце ранит,

      иным и невдомек…

      Всю жизнь вороной странной

      земной живу я срок…

      Порой не замечают

      ни подлость, ни обман…

      Вороне не прощают

      то, что прощают вам…

      О, как она ранима!

      Душа обнажена…

      А вы идете мимо,

      она для вас страннá…

      Раскрой пошире ставни.

      Полощется заря.

      А грязь к ней не пристанет —

      стараетесь зазря…

      Она совсем иная,

      и мыслей ход иной.

      То, что она познáет,

      неведомо самой…

      То, что она расслышит,

      не допускает ложь.

      То, что она напишет,

      не сразу и поймешь…

      Ронять стихи, как перья,

      привыкла с детских лет…

      Исполнена доверья.

      Дарю надежды свет…

      Волнения резонны.

      Сомненья по плечу…

      Я Белою Вороной

      сквозь годы пролечу…

      Ключи от чужого счастья

      Удача вам не по чину?

      Запомни простой секрет:

      завидовать нет причины,

      у каждого свой сюжет.

      Ведь все, о чем ты мечтаешь,

      сумеешь добыть и сам,

      а завистью отбираешь

      стремление к чудесам…

      Не тратьте на зависть силы,

      подтачивая года,

      ведь все, что судьба сулила,

      лишь жизнь нам способна дать…

      Что без толку огорчаться?

      А годы, как дни, бегут…

      Ключи от чужого счастья

      к вашему не подойдут…

      Строка незваная

      Судить строку незваную

      бессмысленно и тягостно.

      Она придет нирваною,

      искрящейся и радостной.

      Она судьбой нашептана

      и сердцем переплавлена.

      Она звучит так жертвенно.

      Она спасает пламенно.

      В грядущее уверовав,

      она зовет к прощению,

      и борется со скверною,

      и жаждет воплощения.

      Печаль ее бесчисленна,

      бессонницей украдена…

      Судить ее бессмысленно —

      она нам Богом дадена.

      Не говори…

      Не говори: «Зимою нам не до полета».

      И в ноябре весной стать можно для кого-то.

      И в феврале капель в душе своей расслышать.

      Пусть в марте птицы прилетают к нам на крышу.

      Мы можем осенью влюбиться до упаду,

      а в октябре до слез устать от снегопадов,

      в июле ветреном расстаться, не жалея,

      а в ноябре ценить опавшую аллею…

      А знаешь…

      А знаешь, для меня ценней

      стихи, что сердце написало,

      где даже рифма – не начало,

      а способ выраженья дней…

      Пусть импульсивны, неловки,

      но для плутающих в дороге

      они горят, как маяки

      души, исполненной тревоги.

      Они так искренне смелы,

      они так трогательно чéстны,

      как обнаженные стволы,

      как птицы в дали поднебесной…

      А те стихи, что лишь для рифм, —

      как