Больница в Гоблинском переулке. Анна Сергеевна Платунова

нужно было делать, только убедиться, что все в порядке. Может, даже вечером Ланс ее и отпустит, орка и так начала ворчать, дескать, бабки в поле рожали, а она, как неженка, на кровати валяется. Сразу видно – у нее первый ребенок, матери со стажем, наоборот, пользовались возможностью день-два отдохнуть в палате, пока за детьми и хозяйством присматривают бабушки.

      Немного сегодня пациентов, лето, в больницу попадают только те, кому совсем невмоготу. Осталась последняя.

      Пациентку, которую вечером привезли родственники из пригорода, Киран устроил в отдельную палату. Запах мертвой плоти шибанул в нос, едва Ланс открыл дверь.

      Женщина с мягким круглым лицом смотрела на целителей с надеждой, которую они оправдать не могли. Ланс говорил и видел, как на этом лице проступает отчаяние.

      – Я не хочу стать калекой, – прошептала она.

      – Ни один целитель не в силах оживить то, что уже мертво. Мне очень жаль.

      Женщина кивнула, глаза ее стремительно наполнялись слезами.

      – Я понимаю… Просто…

      – Мы отнимем ноги ниже колена. Можно сделать протезы. Вам придется заново учиться ходить, но вы сможете справляться без посторонней помощи.

      – Мои братья меня не бросят. – Она помолчала. Добавила резко: – Когда? Не хочу передумать.

      – Сегодня. Мы дадим вам снотворное зелье, чтобы вы не волновались, прямо сейчас. Еще одно, сильное, перед самой операцией, и поддержим сон заклинанием. Вы ничего не почувствуете, – пообещал Ланс.

      Выйдя из палаты, он поколебался мгновение, раздумывая, не провести ли операцию прямо сейчас, оттягивая беседу с монной Озис. Нет, сочтет за пренебрежение и разобидится, а обижать благотворительниц нельзя, как бы навязчивы они ни были.

      – Простите, что заставил вас ждать, – преувеличенно бодро произнес он. – Пациенты требуют внимания. Ведь все это ради них, в конце концов, верно? – Он жестом пригласил гостью в кабинет. – Чай? Кофе? – поинтересовался Ланс, когда все полагающиеся этикетом слова были произнесены и посетительница устроилась в кресле.

      – Кофе. У вас великолепный кофе.

      Ланс пристроил джезву на спиртовку – после утреннего обхода и лечения, да перед операцией тратить магию на то, чтобы сварить кофе, не хотелось.

      – Я принесла собранное на вчерашнем балу, – сказала монна Озис.

      Она выложила на стол банковский чек. Вчера в конце благотворительного вечера ящик с пожертвованиями открыли и пересчитали собранное под аплодисменты гостей. Но обычно дама являлась с чеком к обеду, хорошенько выспавшись после бала.

      – Вы, как всегда, полны энергии, – улыбнулся ей Ланс, едва удержав на языке «в вашем-то возрасте».

      Он порой завидовал неукротимому стремлению к деятельности этой дамы и надеялся, что к ее годам будет хотя бы вполовину так же бодр.

      – Чем быстрее вы пустите деньги в дело, тем лучше, верно? – Она вернула улыбку.

      Ланс набросал расписку, протянул благотворительнице, добавив:

      – Хотите