Кавиан. Эндрю Брин

в. Троотос, читающий символы, выцарапанные на келлере, был слеп, и пусть для остальных это будет недостатком, для Дэй’Раха, высшего троотоса это не имело никакого значения. Ему не нужны глаза, чтобы ощущать ночную тьму, и чувствовать бьющуюся жизнь в гигантских цветах, которые склонившись под собственной тяжестью, образовывали купол, тем самым скрывая древнейший келлер.

      Дэй’Рах нахмурился, как будто увидел недоброе, своими белыми невидящими глазами. Он нащупал символ длинными изящными пальцами и остановился, читая его, представляя всё, о чём говорит история. Представляя те времена, когда эта история царапалась древними матерями. Времена столь далёкие и почти забытые. Троотос нахмурился ещё сильнее: его надбровная треугольная выпуклость верхней части головы припустилась, скрывая бледный взгляд. Дэй’Рах очередной раз испытывал сожаление за своё бессилие изменить нынешний мир. Он слегка поник: не утратившее могучесть тело припустилось, и большие крылья вяло сложились у спины.

      Глубокий вздох стал эпилогом в чтении келлера. Троотос обернулся и вышел на тусклый свет галактических туманностей. Скудное освещение, пробивающееся через цветочный купол, словно огнём жгло потресканную как сухой лист тёмно-жёлтую кожу троотоса. Старость и неестественная для кавианца любовь к темноте привели к таким печальным последствиям, и даже цикличная линька, увы, не способна вылечить этот дефект. Но Дэй’Рах стоял на свету, терпя жжение, чтобы ещё раз взглянуть через стебли на далёкий космос и прекрасные фигуры галактик, чей далёкий свет был беспощаден к старому троотосу. Чего же он хотел? Почитать ещё раз келлер или отойти уже к медитативному сну? Снова покинуть этот день и повторять также завтрашний? И ждать когда всё изменится?

      Дэй’Рах устал ждать. Но спрашивается, что он ждёт? К сожалению не того что можно получить за пару мгновений, или максимум за пару декад. Он ждёт перемен и казнит себя за бессилие, ненавидит себя за безвластие и единственное что ему приходится делать – ждать, пока высшие кавианки вернут этому миру былую жизнь. Как жаль, что они глухи к словам старого Дэй’Раха, но он не устанет повторять им снова и снова, пока однажды они не поймут, что увязли в катастрофической стагнации. Но и она не продержится долго.

      Сегодня тот самый момент, когда старый троотос решил наведаться к королеве. Снова. Кавианец покинул свет туманностей и побрёл через цветочный лес, избегая любой светлой поверхности. Идущий прекрасно знал, где сейчас королева и что делает. Замечательное место для встречи, где возможно Дэй’Рах достучится до разума молодой кавианки.

      Прекратилась красивая, спокойная песня. Лёгкий ветер, пробирающийся вглубь сада внезапно стих. Настала тишина. Напряжённая. Недобрая. Словно кроме ночи, на цветочные сады опустилась совсем иная тьма. Листья вейциков, перестали источать свет, теперь они дают лишь тусклое свечение, едва способные осветить листья под собой. Купол, чей верх был свит из стеблей огромных цветов, полностью лишился загадочной и интимной атмосферы. И только ложе королевы оставалось в центре освещённым несколькими тусклыми вейциками, они с трудом освещали силуэт прекрасной кавианки: её треугольная голова сводится к узкому изящному подбородку; тонкие, чуть вздёрнутые губы, цветом слегка выделаются на фоне светло-зелёной гладкой кожи. Некесами2 по обе стороны от носовой выпуклости, она вдыхала чудесный аромат ночного сада; на лбу, между сяжками крепилась кристаллическая вставка с гордым символом королевы; верхнюю часть её мышечных наростов на ключицах скрывал длинный клафт, ниспадающий с головы и сводящийся остриём к низу спины. Изящество и грация тела королевы подчеркивалось иинэ3, зелёной мембраной растянутой по телу в форме красивого платья. Красота королевы неоспорима, как и отдельная красота её больших крыльев, чьи сочленения с мышцами на спине скрыты клафтом.

      Большие изумрудные глаза королевы Кэ-Ус ожидающе смотрели в ночь, где совсем недавно горели ярким светом шарообразные растения. Бесшумно из ночи вышел высокий кавианец. Его массивная треугольная голова хаотично покрыта разными вросшими цветами, нашедшие место среди трещин на коже. Клафт скрывающий острый затылок и спину был намного шире, чем у кавианок, и очень неопрятен. Но не так привлекает внимание вид троотоса, чем его бледные, сверкающие в редком свету глаза. Главный троотос посетил внезапно ночь матерей с явным желанием поговорить с королевой. Его символ имени на лбу – Дэй’Рах, почти исчез спустя несколько циклов линьки.

      Появление Дэй’Раха здесь, на интимном обряде кавианок, редкое и не самое приятное событие. Для продолжения рода, кавианки и троотосы встречаются только здесь, на обряде матерей, но появление здесь главного троотоса семьи кавианцев сразу дало понять – сегодня обряда не будет. Королева Кэ-Ус единственная кто не шелохнулась и даже не сошла со своего ложа, как бы пугающе не было появление старого Дэй’Раха, но кавианка слегка повернула голову и мысленно отдала приказ всем, кто находились здесь. Матери семейств, помощницы с обрядом, певчие и охрана – все тихо удалились вглубь сада, оставив королеву наедине со старейшим из всех кавианцев.

      – Это весьма неожиданно увидеть Вас здесь.

2

Ноздри, тонкими углублениями проходят вдоль края щёк, начинаясь от верхних скул.

3

Платья кавианок, составленное из живого мембранного организма.