От любви до ненависти. И жили они долго и счастливо?. Елена Снежная

раз прихожу в себя, я уже нахожусь в больнице. Медсестра проверяет капельницу и сверяет мои показания.

      – Что с мужчиной, с которым меня доставили? – спрашиваю я охрипшим голосом.

      – Он в реанимации. Состояние критическое, – говорит девушка, явно с немецким акцентом. Пытаюсь встать с больничной койки, но девушка остановив меня, мягко возвращает назад. – Leg dich hin, du kannst noch nicht aufstehen. (*Лежите, вам нельзя пока вставать).

      Пытаюсь бороться с усталостью и со сном, но лекарства берут верх.

      Следующее пробуждение дается уже легче. В палате замечаю Кирилла.

      – Что с Димоном?

      Он поднимает взгляд от ноутбука и хмурится.

      – Он сейчас в отделении интенсивной терапии. Еще рано говорить, будет ли он жить.

      Глава 3

      Марина

      – Привет, мам. – Ответила я на звонок родительницы.

      – Мариша, – с упреком проговорила мама. – Удивлена, что ты вообще ответила. Обычно меня сразу перебрасывает на голосовую почту, – начала закидывать она меня обвинениями. Я лишь отрешенно смотрела вдаль, давая матери высказать скопившиеся претензии. – Марин, что происходит? – уже тише добавила она, видимо наконец осознав, что я молчу. – У тебя, что-то случилось?

      – Нет. У меня было много дел в последнее время, – без каких либо эмоций проговорила я. – … и я как раз собиралась тебе звонить. – У меня уже не было времени тянуть дольше. – Мне нужно кое-что сказать, перед отъездом.

      – Каким отъездом?

      – Мне предложили пожить в Африке и я согласилась.

      Мама ничего не знала о случившемся. Я не сказала. Не хотела, чтобы меня жалели. Я и сама с этим прекрасно справлялась. Да, и не к чему это было. Мама и о моих чувствах к Антону не знала. Она вообще ничего о нем не знала. Словно его и не было.

      – Что значит пожить?

      – Производственная практика по учебе, – солгала я, хотя отчасти это была часть правды.

      – С каких пор студентов стали отправлять в Африку?

      – Мам, – не выдержала я ее напора. Она прямо через километры умудрялась давить на меня.

      – Что мам! Марин, ты можешь кому угодно рассказывать эти сказки, а мне не надо. Я хоть и не училась на журфаке, но имею представление о производственной практике. Если бы ты сказала, что улетаешь в Европу я бы еще поняла, но Африка…

      – Я правда улетаю в Африку, – устало ответила я.

      – Зачем?

      – Хочу набраться опыта, – словно робот отвечала я на ее вопросы. – И я буду не одна. Со мной будет подруга – девочка из моей группы.

      – Твоя подруга может лететь куда угодно, а у меня одна дочь. О чем ты только думаешь, летя в страну варваров!

      Потирая переносицу, я тяжело осела в кресло, слушая новый поток недовольства моим решением.

      – Там же, что ни день, то инцидент. Нападения, грабеж и убийства. Каждый турист для местного населения «ходячий кошелек», а журналист – мишень. Подумай о боевиках мусульманского движения. Что они с тобой сделают?

      – Мама, ты пересмотрела фильмов. Я не поеду в районы повышенного риска.

      – Вот только эти