Прелести жизни. Книга первая Мера жизни. Том 5. Александр Черевков

всё моё тело.

      Потерял сознание или просто заснул от усталости, зависнув на самой верхней площадке лестницы на самом верху огромной железобетонной трубы. Мне совершенно неизвестно, сколько времени был без сознания или спал на этой высоте.

      Когда мне стали к носу подносить ватку с нашатырным спиртом, то очухался. Стал вертеть головой во все стороны. Увидел над собой лицо мастера бригады строителей-высотников и голубое небо, залитое яркими лучами солнца.

      Мне что-то говорили. Но ничего не слышал. Мне заложило уши от давления на этой огромной высоте. Всё также весел на верхней площадке лестницы на самой вершине этой громадной железобетонной трубе и не мог понять, что от меня хотят эти люди.

      – Надо вызвать вертолёт. – наконец-то разобрал голос мастера. – По-другому мы его не сможем вытащить. Вообще удивительно, как только этот пацан ухитрился забраться сюда без страховки.

      Прошло ещё какое-то время. Над моей головой появился вертолёт с оглушительным треском. Меня обвязали со всех сторон огромными ремнями. Аккуратно вытащили из ловушки лестничного ограждения и осторожно отпустили.

      У меня от страха из груди едва не выскочило сердце. Стал болтаться на длинной широкой ленте, на которой переносят многотонные грузы на вертолёте. Болтался во все стороны и едва не ударился головой об эту огромную железобетонную трубу.

      Вертолёт, медленно передвигаясь по воздуху, понёс меня до самого высокого здания завода. На крыше этого здания стояли медики в белой одежде и много мужчин в гражданской одежде. Меня отцепили от ремней вертолёта и понесли вниз по лестнице с крыши административного здания завода "Электроцинк" до машины скорой помощи, которая стояла у дверей этого здания.

      Там сняли с меня всю одежду, испачканную в алую масляную краску. Затем в одних трусах засунули меня на носилках в машину скорой помощи и отвезли в городскую травматологическую больницу.

      В первую очередь меня поместили в какую-то камеру по самые уши и стали отмывать от краски едким раствором. До конца не смогли отмыть моё тело от алой краски.

      Оставили на потом, чтобы сам отмылся. Затем отнесли в приёмное отделение городской травматологической больницы.

      – У него нет никаких повреждений. – сказал хирург, внимательно рассматривая меня. – Сделайте ему хороший укол от инфекции и от его будущих подвигов, чтобы он больше никуда не лазил.

      – Ни надо мне, никакого укола! – испуганно, закричал, вскакивая с постели. – У меня все в полном порядке. Никакой инфекции у меня нет и подвигов мне не надо. Хочу жить.

      Хирург и санитары весело засмеялись. Хирург сказал, чтобы мне привезли из дома чистую одежду и отпустили на все четыре стороны. Никаких болезней у меня нет.

      Но если будет следующая подобная выходка с моей стороны. Тогда мне точно сделают самый большой лошадиный укол, чтобы меня больше не тянуло на подвиги.

      На этом лечение моё кончилось. Меня отвели на кухню в этой больнице. Решили меня хорошо накормить. Ведь ни ел больше двенадцати часов. На кухне