Охота на военкора. Раненый Алеппо. Александр Леонидович Коцюба

чуть больше года назад, – пробубнил он, улыбаясь от этой

      догадке, – на крейсере «Москва», в Средиземном море. Мы тогда российско-китайские учения освещали. Правда, тогда это был палубный

      Ка-27, а этот Ми-8. Да…прикольно было!

      Автобус остановился метрах в пятидесяти от работающей «вертушки», и в этот момент полковник уже спокойным голосом произнёс:

      – Берём вещи, выходим и грузимся на борт. Но вертолет по какой-то

      причине не стал ждать журналистов, а медленно поехал прочь. Полковник от изумления не только изменился в лице, но вытянулся и даже

      попытался втянуть живот. Он поднял правую руку, словно провожая

      ускользающий борт, но так и не смог вымолвить слова. И только странный рык, переходящий в подобие храпа, вырвались из уст. Он посмотрел

      на сирийца-водителя, потом опять на медленно удаляющийся вертолёт, затем на Илью и развёл руками. Репортёр в ответ лишь сделал изумлён-ное лицо и покачал головой, мол, не в курсе происходящего. Офицер, молча, вышел из автобуса и направился в сторону другого вертолёта, стоявшего на «взлётке». А первый Ми-восьмой благополучно докатился

      до отметки взлёт и оторвался от земли. Пока полковник что-то выяснял

      у подошедших лётчиков, взлетевший вертолёт мастерски наклонился

      на нос и быстро ушёл вперёд.

      – Чего сидим? Кого ждём? – вновь закричал в дверной проём красный, как рак, полковник. – Это не наш борт, наш двести двенадцатый.

      Туда грузимся!

      Возмущаясь и тихо ругая бестолкового офицера, репортеры неторопливо выбрались из автобуса. Полковник уже стоял возле вертолёта, на хвосте которого красовались большие цифры 2 1 2. Он несколько раз

      махнул ребятам рукой, и они потянулись по указанному адресу. Лётчики стояли возле машины, лица скрывали закрытые шлемы. Репортёры

      поздоровались с ними и быстро поднялись по маленькому трапу.

      Полковник замыкал эту «бубнящую» процессию и уселся на откид-ное кресло возле выхода. Минут через десять поднялись и пилоты

      с бортинженером, расселись по местам и принялись щелкать тумбле-рами на панелях в кабине.

      – Ну, что пресса… к полёту готовы? – надевая лётный шлем, весело

      поинтересовался бортинженер. Невысокого роста темноволосый

      19

      Александр Коцюба • Раненный Алеппо

      парень лет двадцати семи, не больше, взял какой-то продолговатый

      щиток и направился к правому борту салона. – Сейчас мы эту штуковину установим, и будем взлетать, – задорным голосом продолжил он.

      Это путешествие вам понравится, вот увидите. Надеюсь, летать все

      любят?

      – Конечно! – оживились журналисты. – А садиться будем по афган-скому сценарию? – поинтересовался у веселого лётчика Виктор.

      – Всё-то вы знаете, – парировал бортинженер, – и всё будет замечательно! Сядем, как пчёлка на цветочек, вы даже не заметите. А цветочек

      у нас сегодня где?.. Правильно, – не дожидаясь ответа, продолжил

      лётчик, – цветочек у нас в Алеппо… Он закрыл специальным щитом

      какое-то отверстие