Охота на военкора. Раненый Алеппо. Александр Леонидович Коцюба

олицетворявшая КПП на линии разграничения между позициями

      боевиков и сирийской армии. С правой стороны на всем протяжении

      трассы лежали толстые и высокие бетонные блоки, слева – разрушенные здания. Люди, по всей видимости, давно ушли отсюда, оставив

      развалины военным, которые превратили их в передовой укрепрайон.

      – Хасан нас уже ждёт! – рявкнул акыд и направился к КПП.

      – Витя, давай стендапить сразу, – Илья достал из рюзкзака микрофон и включил его.

      – Я готов, только сначала несколько планов набью.

      Репортёры дружно подошли к КПП, за которым толпились и кричали десятки женщин в черных одеждах. Лица некоторых пожилых

      из них были открыты, у остальных – ни малейшего намёка на просвет: не разглядеть даже глаза под плотной чёрной тканью, на руках длинные кожаные перчатки. И в этой кричащей черной массе все громче

      и громче орали дети всех возрастов. Их было много, худых, грязных, в пыли и саже, одетых кто во что горазд. Здесь же немытые и перепуганные старики, некоторые на самодельных деревянных костылях, кто-то с грязными повязками, скрывающими раны. Чуть в стороне

      от общей массы стояла женщина в черной парандже в окружении двоих

      детей, а рядом самодельная тележка из наспех сколоченных деревянных

      ящиков и на подшипниках вместо колес. В ней худой, изможденный

      и скрюченный юноша, лет пятнадцати. Его лицо, руки и ноги в ужас-ных коростах. Пальцев нет ни на одной из конечностей, и лишь чёрные, запекшиеся от крови, вперемешку с грязью, бинты, прикрывают следы

      недавней ампутации, произведённой, скорей всего, каким-то домо-рощенным хирургом. Молодой человек сидит молча, испуганно

      вглядываясь в этот хаос своими огромными небесно-голубыми глазами.

      Тут же вооруженные сирийские солдаты, бегают и криками призывают

      всех выстроиться в подобие очереди, чтобы начать проход через КПП.

      Увидев людей в бронежилетах и касках с надписью PRESS, «очередь»

      147

      Александр Коцюба • Раненный Алеппо

      на несколько секунда затихает, а потом, все женщины одновременно

      начинают громко улюлюкать. Дети, особенно малыши, бросаются

      навстречу репортёрам, стараясь повиснуть на каждом из них.

      – Что происходит, Сомар? – кричит Лёня. – Скажи им, что у меня

      нет еды!

      – Сомар! Сомар! – пытаются перекричать толпу остальные коллеги. – Сомар, скажи, чтобы отошли!..

      Военные, как могут, пытаются отогнать детей от журналистов, но малышей все больше и больше.

      – Витя! Ты где, брат? – кричит Илья. – Давай писать!

      – Я сзади, набираю картинку… Ты готов стендапить?

      – Сомар, расскажи в двух словах, что здесь происходит? – вопрошал Илья.

      Переводчик подошел, как можно ближе:

      – Это один из организованных переходов от боевиков. Они совсем

      близко, вон, за той насыпью, а эти люди сбежали от них и сейчас хотят

      пройти на нашу сторону. Все эти женщины и дети жили у террористов, когда те захватили восточные кварталы.

      – Я