Реинкарнация. Павел Козлофф

под стать снегоуборочной машине. И, лишь засыплет, сразу будут расчищать.

      Для вездехода, что был послан за Никитой, с дорогой было минимум проблем. И Яна радовалась снегу и метели.

      Они входили в занесенный снегом дом, и удивлялись, что никто их не встречает. И услыхали голос Дарьи:

      – Мы в каминной.

      И снова воцарилась тишина. Чтобы нарушиться, когда они вошли.

      – Ты извини, Никита, что с порога прямо, но, выяснилось – есть один вопрос, – решительно сказала баба Даша. И протянула ноутбук:

      – Вот, посмотри.

      Никита с Яной – они слушали, смотрели. Мы просто перескажем диалог.

      – Тебе с Никитой явно повезло, – промолвил приглушенно голос Веры.

      – Какое – повезло, он был теленок. Кто знает, что он вздумает теперь, – весьма решительно ответила Наталья.

      – Да, верно, скоро будет матереть. Что неизбежно – при таком его отце.

      – Семен Борисович? А в нем-то что такого? Я не заметила. Хоть, правда, он болел.

      – Шапиро? Бог с тобою, не смеши.

      – Как – не Шапиро? Там же было ДНК.

      – Всегда найдется множество знакомых, помогут подготовить документ. Семен терзался: столько денег, нет детей. И я сказала, что Никита его сын.

      – Он, получается, и вправду Салтыков?

      – В полнейшей мере, мне бросается в глаза. Шапиро рыхлый был, и, в принципе, слабак. Ну, а Никита – просто увалень, ленивый. А поглядеть – он весь в папашу, богатырь. Я что-то мерзну, влей мне рома прямо в чай.

      – А что в горах произошло?

      – То, что и должно. Владимир странный был, хотя на вид – орел. Такой породистый, девицы западали. Он – ноль внимания и вечно весь в себе. И совершенно другой случай – это я. В любое время и повсюду рядом. Я раскудахталась, орел не утерпел. Мы целый месяц куролесили, сношались. Ну, а потом он мною резко пренебрег. И заявил в горах: попрыгали, и хватит. И я его толкнула, он упал. Откуда знать, что со скалы, и разобьется? Но, честно, даже нечего жалеть. Уж больно был всегда высокомерен.

      Компьютер выговорил все и замолчал. Еще слышнее стал снаружи дувший ветер. И ожидаемо раздался голос Веры:

      – Ну, кажется, я полагаю, все. Дадите мне машину – я поеду.

      – Что ж, поезжай, – проговорила баба Даша.

      – Пускай водитель все же лучше довезет, – прохладно посоветовал Никита.

      – Не привыкать, ведь я повсюду за рулем.

      Прошло какое-то количество минут. И Вера выехала, верно, за ворота. И ветер, вроде бы, в какой-то мере стих.

      В каминной же стояла тишина. Как неожиданно им позвонил охранник.

      – Она ошиблась, повернула на карьер! Что делать? Ехать вслед и развернуть?

      Но Дарья с твердостью ответила:

      – Не надо. Она надумала так ехать, ей видней.

      А для Никиты, как бы ставя этим точку, договорила:

      – Все мы люди. Бог судья. Коль он сочтет возможным – пронесет.

      И у Никиты тут же вырвалось спонтанно:

      – Я, бабушка, люблю тебя, как сын.

      А Яна Граве, зрелый плод образованья, договорила механически:

      – Как