Последняя утопия. Права человека в истории. Сэмюэл Мойн

но и прав человека – «общих прав, божественно гарантированных всем людям». Входившая в движение Сопротивления выдающаяся группа французских католиков Христианское свидетельство (Témoignage chrétien) размножила это немецкое послание, еще более акцентировав его мысли в собственной брошюре «Права человеческие и права христианские». Разумеется, такие призывы в различных местах резонировали по-разному; в Венгрии, например, некоторых церковников и христианских политиков интересовали сугубо «права христианского человека» (the rights of (Christian) man), и в первую очередь защита права на переход в христианское вероисповедание – как противодействия расистскому эссенциализму, не отменявшего, впрочем, эксклюзивного видения христианизированной нации96. Но, как бы то ни было, предпринимаемые в военные годы попытки конкретизировать соблазнительные заявления Рузвельта оказались блокированными могучей поступью истории.

      «Просачивание» громкой фразы не имело никаких последствий до тех пор, пока ставки, связанные с точным ее определением, оставались низкими. Само прояснение того, что же означают права человека, которое шло в военные годы, фиксировало постепенное выхолащивание из новоявленного концепта всякого смысла: то были рождение и смерть, происходившие одновременно. Несмотря на то что идеи, продвигаемые Рузвельтом на фоне войны, постоянно менялись в деталях, в их основе оставалась одна и та же схема: мир делится на зоны влияния, а державы-победительницы, подобно «четырем полицейским», патрулируют их – каждая свою. Для президента, как и для его ведущего советчика по внешней политике Самнера Уэллеса, сохранение «доктрины Монро» по-прежнему оставалось важнейшей задачей. Лишь после того, как государственный секретарь Корделл Халл убедил президента заменить Лигу Наций на другую институцию – а также в силу необходимости пойти на уступки республиканским избирателям-интернационалистам в ходе президентской кампании 1944 года, – Рузвельт начал продвигать ранее спланированное учреждение новой международной организации на самом высоком дипломатическом уровне. Тем не менее для него, как и для других лидеров антигитлеровской коалиции, главной целью оставалось создание такой системы безопасности, которая в послевоенных обстоятельствах смогла бы уравновесить участников «большой тройки» (позже «большой четверки») друг относительно друга. Формально подобные планы означали отказ как от региональной замкнутости, так и от стремления опекать весь мир; неформально же в их основе лежало желание сохранить «диктатуру» великих держав (именно так называли это некоторые критики) в качестве краеугольного камня международной политики97.

      Идея доверительной опеки над миром, осуществляемой великими державами, привлекала Рузвельта еще до атаки на Перл-Харбор. Позже ее воплощением станет концентрация реальной власти в руках Совета Безопасности ООН98. После того как в конце 1943 года на тегеранской встрече это предложение одобрил Иосиф Сталин, первое

96

Геббельс цит. по: Bracher K. D. The Nazi Dictatorship: The Origins, Structure, and Effects of National Socialism. New York, 1970. P. 10. О молчании по поводу прав человека в Великобритании, объясняемом типичной для британцев аллергией к формальным декларациям, см.: Simpson B. Human Rights and the End of Empire. P. 204–205. Для понимания позиции папы и континентального католицизма особо важна энциклика Summi Pontificatus от 20 октября 1939 года, в которой утверждалось, что «люди и их семейства, по самой своей природе, предшествуют государству, и Божественный Создатель дал как первым, так и последнему особые права и способности, уготовив им назначение, сообразное с природными и несомненными потребностями». (См. русский перевод: http://ihtys.narod.ru/summi_pontificatus.pdf. С. 15–16. – Примеч. пер.). См. также: Bédarida F., Bédarida R. (Eds) La Résistance spirituelle 1941–1944: Les cahiers clandestins du «Témoignage chrétien». Paris: Albin Michel, 2001. P. 159–186; Hanebrink P. A. In Defense of Christian Hungary: Religion, Nationalism, and Antisemitism, 1890–1944. Ithaca: Cornell University Press, 2006. P. 170–180.

97

См.: Dallek R. Franklin Roosevelt and American Foreign Policy 1932–1945. Oxford: Oxford University Press, 1979. P. 419–420, 482; Kimball W. F. The Juggler: Franklin Roosevelt as Wartime Statesman. Chap. 6; Kimball W. F. The Sheriffs: FDR’s Postwar World // Woolner D. B. et al. (Eds) FDR’s World: War, Peace, and Legacies. New York: Palgrave Macmillan, 2008; Hilderbrand R. C. Dumbarton Oaks: The Origins of the United Nations and the Search for Postwar Security. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1990; и особенно: O’Sullivan C. D. Sumner Welles, Postwar Planning, and the Quest for a New World Order, 1937–1943. New York: Columbia University Press, 2008. Общее обсуждение взаимоотношений между глобализмом и регионализмом в понимании американцев, которое иногда предполагало расширение, а иногда, напротив, сохранение зоны безопасности в Западном полушарии, предусмотренной «доктриной Монро», см. в работе: Smith N. American Empire: Roosevelt’s Geographer and the Prelude to Globalization. Berkeley: University of California Press, 2003. Chap. 14.

98

Hilderbrand R. C. Dumbarton Oaks: The Origins of the United Nations and the Search for Postwar Security. P. 16.